Незваный гость
Шрифт:
— Если ты не желаешь оставаться у меня, я могу отвезти тебя в отель. Дженни на всякий случай заказала для тебя номер.
Кали испуганно затрясла головой:
— Ну, пожалуйста, не делай этого, Тревис. Мне не по душе жить в каком-то номере. Я не доставлю тебе особых хлопот. Поверь мне.
Он едва сдержал проклятие. Она не доставит хлопот?
Тревис провел ее к себе в «берлогу» и, перед тем, как зажечь свет, бросил в кресло ее вещи. Он обнял Кали и прижал ее к себе, поцеловав почти с той же силой, что и при выходе из аэропорта. Здесь-то им никто не помешает. Кали обвила руками его шею и прижалась
— Ты можешь оставаться здесь сколько угодно, — низким голосом проговорил Тревис и покрыл ее лицо страстными поцелуями.
— Я так тосковала по тебе. Это даже грешно. — Она вздохнула и томно выгнулась в его объятиях.
— Не помню, когда я в последний раз ел, не думая о тебе.
— Но ты, наверное, и не ел как следует, если только тебе здесь не готовили. — Кали затрепетала от наслаждения, когда он облизал языком мочку ее уха.
— Если ты пытаешься выяснить, таким образом, готовит ли мне какая-то женщина, то могу тебя успокоить. Такой женщины в моем доме пока нет.
Он замолчал. Его дыхание стало прерывистым от желания.
Тревис ловко расстегнул пуговицы и «молнию», испытывая от этого процесса удовольствие. Они не торопясь опустились на ковер, и их страстные стоны нарушили тишину. Тревис и Kaли как бы заново открывали для себя друг друга, прикасаясь с нежностью и желанием к самым чувственным местам, целуясь и лаская один другого.
— Когда ты уехал, кровать показалась мне такой огромной.
— А мне без тебя было холодно в постели.
— Дж. С. назвал меня трусихой и ругал, что я не поехала следом за тобой.
— Ты не трусиха, ты просто очень упряма. Угораздило же меня влюбиться в такую упрямицу. — Его усы пощекотали ее соски, сморщившиеся от холода. Кали слишком долго ждала, когда он возьмет их в свой теплый рот.
— От тебя так и пышет жаром, — прошептала она.
— Я так тебя хочу.
— Так что ж ты медлишь?
Тревис сразу глубоко вошел в ее трепещущее лоно. Их ласки стали жаркими и бурными, словно они стремились наверстать упущенное время. Он успел сделать лишь несколько мощных движений, как Кали почувствовала себя на верху блаженства. Она томно выгнулась и вскрикнула. Ее тело напряглось и замерло, ожидая бурного взрыва страсти, по ее коже словно пробежал огонь. Тревис тоже ощутил это пламя. Их взаимная тяга была ненасытной, им надо было обладать друг другом и вновь почувствовать себя единым целым. Теперь тело Тревиса тоже начало двигаться во все убыстряющемся ритме, и в порыве желания он выкрикнул ее имя. Их тела сплелись, они прерывисто дышали, постепенно возвращаясь к действительности.
Вскоре их желание обладать друг другом проснулось снова. Тревис поднялся, взял Кали на руки и перенес в спальню. Он бережно укрыл ее одеялом, а затем лег рядом. Через несколько минут их объятия вновь дышали страстью. Впереди их ждала долгая ночь любви.
В постели было очень тепло и уютно, и Кали не хотелось просыпаться. Тревис согрел ее лучше всех одеял. Она лежала с закрытыми глазами, но догадалась, что солнце уже взошло. Ее губы изогнулись в легкой улыбке. Да, давно она не чувствовала себя
— Ты всегда просыпаешься такой счастливой? — Грубоватый голос Тревиса прозвучал для нее как музыка.
— В зависимости от того, с кем я просыпаюсь, — не удержалась она.
Тревис поспешил воспользоваться случаем. Он придвинулся к ней, и его помрачневшее лицо оказалось совсем близко.
— По-моему, тебе нужно было сказать прямо — когда ты просыпаешься рядом со мной, — посоветовал он и лег пониже, на один уровень с ней. Ему хотелось, чтобы Кали ощутила его желание. Он мог бы и не стараться, оно и так прожгло ее насквозь. Он сжал ей голову и поглядел прямо в глаза, заметив, как на ее губах мелькнула улыбка.
Она игриво засмеялась.
— Возьми меня! — Это приглашение прозвучало как призыв.
— Дорогая, я думал, ты меня никогда об этом не попросишь. — Тревис опустил голову, его губы прижались к ее губам, а потом вобрали их в себя, и у нее замерло дыхание от какой-то невероятной полноты чувств.
Ночью они утоляли свою страсть в бешеном ритме, сгорая от нетерпения, соскучившись друг по другу за время разлуки. Теперь им хотелось растянуть наслаждение, остановить ускользающие мгновения счастья, но это было невозможно. Они слишком нуждались в близости и не могли ждать. Кали провела пальцем по жестким волосам, росшим внизу живота Тревиса. Тут нельзя было ошибиться, она несмело приглашала его. Да он и не нуждался в особом приглашении…
— Почему ты ждала черт знает сколько времени и не решалась приехать? — с досадой спросил он и плавно проскользнул в нее.
Кали не удержалась от слез, слез счастья. Она плакала и одновременно улыбалась.
— Ты же сам говорил, что я упряма. — Кали обняла его и крепко прижалась к его спине.
Как и ночью, они набросились друг на друга и никак не могли насладиться. Кали была уверена, что сейчас умрет от счастья и попадет в рай, когда Тревис обнял ее и его язык глубоко проник в ее рот, двигаясь в одном ритме с их телами.
Кали почувствовала необыкновенный восторг. Ее тело изогнулось дугой, чтобы плотнее сомкнуться с человеком, которого она так любила. Ее ногти впились в его спину, припухшие от поцелуев губы шептали его имя.
— О, Кали! — в экстазе воскликнул он.
Она посмотрела на Тревиса, увидела, что его темные глаза излучают такую любовь, что, наконец ощутила покой и полную безопасность.
Когда она проснулась, солнце уже ярко светило и тени от штор ложились на пол, отражаясь в большой стеклянной двери. Она в кровати осмотрелась по сторонам. В этот момент дверь открылась и в комнату вошел Тревис с большим подносом.
— Я рад, что ты уже встала, — сказал он и ласково поцеловал ее. — Я принес тебе завтрак. — С этими словами Тревис поставил поднос перед нею.
Кали с удивлением подняла на него глаза. Тревис подал омлет с хрустящей корочкой, сосиски, два французских тоста с сиропом и кофе.
— Ты меня поражаешь, — призналась Кали, попробовав всего понемножку. — А еще говорил, что не умеешь готовить, — шутливо упрекнула она его и протянула ему кусок тоста.