НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 20
Шрифт:
Маленький человечек, нервно облизывая губы, слезает с кресла на пол.
– Привет, Фред, - бросает кое-кто из присутствующих.
– Привет, - отвечает Фред и машет рукой.
Ему лет сорок. Лицо - с крупным носом и большими темными кроткими глазами. Его надтреснутый голос звучит неуверенно:
– А представление-то у нас и вправду неплохо получилось, ведь верно?
– Верно, Фред, - вежливо отвечают они.
Тыльной стороной руки он вытирает лоб.
– Там внутри жарковато, - говорит он с извиняющейся улыбкой.
– Да, пожалуй, не без этого,
Те, что стоят подальше, один за другим отворачиваются, толпа разбивается на группки, там уже вовсю идет беседа, говор становится все громче.
– Скажи-ка, Тим, нельзя ли мне немного промочить горло?
– спрашивает маленький человечек.
– Не люблю я, понимаешь, оставлять его одного…
Он указывает на неподвижного детину.
– Вопроса нет, Фреди. Что будешь пить?
– Э… понимаешь ли… а как насчет стаканчика пива?
Тим приносит ему пльзенское в фирменном стакане, и он с жадностью пьет, беспокойно стреляя по сторонам своими карими глазами. Большинство присутствующих уже сидят; двое или трое, собравшись уходить, топчутся у двери.
– Постой, Рути, - говорит маленький человечек проходящей мимо девушке.
– Вот была потеха, когда аквариум об пол и вдребезги, скажешь, нет?
– Что? Прости, лапка, не расслышала.
– А… да это я так. Пустяки.
Девушка слегка треплет его по плечу и тут же убирает руку.
– Извини, дорогуша, бегу, нужно поймать Робинса, пока не ушел.
И она мчится к двери.
Маленький человечек ставит стакан на столик и садится, сплетая и расплетая свои узловатые пальцы. Сейчас рядом с ним только двое - лысый коротышка и пучеглазый заморыш. На его губах мелькает встревоженная улыбка; он заглядывает в лицо одному, потом другому.
– Такие вот дела, - начинает он.
– Этим представлением мы с вами, э, ребята, уже сыты по горло, и сдается мне, что пора, понимаете, начинать думать…
– Послушай, Фред, - без тени улыбки говорит лысый, подавшись вперед и касаясь его руки, - почему бы тебе не залезть в него обратно, а?
Маленький человечек с минуту глядит на него своими печальными глазами гончей и в замешательстве отворачивается. Он неуверенно встает, глотает слюну и говорит:
– Ну что ж…
Потом взбирается сзади детины на кресло, раскрывает дыру в спине смокинга и по одной опускает в чрево детины ноги. Несколько человек наблюдают за ним с каменными лицами.
– Думал, стерплю, хоть недолго буду поспокойней, - слабым голосом говорит он, - да где уж там…
Он запускает обе руки в полость под смокингом, хватается за что-то и рывком втягивает себя внутрь. Его смуглое растерянное лицо исчезает.
Детина вдруг моргает и встает с кресла.
– Эй, вы там!
– гремит он.
– Может, кто мне скажет, у нас тут вечеринка или еще что? А ну живей, а ну пошевеливайтесь…
Лица вокруг него проясняются. Люди придвигаются поближе.
– А сейчас мне невтерпеж послушать вот этот мотивчик!
Детина начинает ритмично бить в ладоши. Ему в такт бренчит фортепьяно. Спустя немного в ладоши уже бьют все
– Интересно знать, мы еще живы или ждем не дождемся, когда нас подберет катафалк? Ну-ка повторите, что-то я стал туговат на ухо!
Под восторженный рев толпы он приставляет к уху руку.
– Валяйте да погромче, чтоб я расслышал!
Толпа неистовствует: "Пит, Пит!" - и бессвязные выкрики.
– Я не против Фреда, - искренне заверяет посреди этого ора лысый пучеглазого.
– Мне почему-то кажется, что он славный малый.
– Знаю, о чем ты, - говорит пучеглазый.
– Ну что вроде бы он это не нарочно.
– Вот-вот, - соглашается лысый.
– Но, Боже праведный, эта его пропотевшая нижняя рубаха да и все остальное…
Пучеглазый пожимает плечами.
– Что же поделаешь.
И оба закатываются хохотом: детина скорчил уморительную гримасу высунул язык, скосил глаза. "Пит, Пит, Пит!" Зал ходит ходуном. Вечеринка удалась на славу, и веселье, ничем не омраченное, бушует до поздней ночи.
Том Вульф. Автоматизированный отель
Перевел с английского Ростислав Рыбкин
Бурлящий жизнью нью-йоркский "Хилтон"! Автоматизированный отель! Автоматические лифты! Все это так и возникло перед моими глазами сегодня, когда я получил письмо от "Хорвата и Хорвата, бухгалтеров-экспертов", представляющих интересы "Корпорации Хилтон" в вопросе о четырех долларах семидесяти девяти центах, которые я, судя по их письму, остался должен отелю этой корпорации. Но подождите секундочку, Хорват, и вы тоже, Хорват: вы представляете интересы автоматизированного отеля, нью-йоркского "Хилтона", но знаете ли вы, что это такое на самом деле, автоматизированный отель? Непохоже, чтобы вы знали, как в автоматизированном отеле оплачивают счета. Так выслушайте меня - ведь мне в нью-йоркском "Хилтоне" пришлось жить целую неделю.
Получилось так потому, что я задолжал журналам статей пять, их добывали из меня отбойными молотками, а я все оттягивал - например, ходил пешком в бакалею Старка за яблочным соусом и тому подобное. Наконец я решил: надо запереться в каком-нибудь отеле, сесть и их написать - это единственная возможность.
И я выбрал нью-йоркский "Хилтон". С виду заведение роскошное, похоже на большущий кусок торта, свежего-пресвежего. Сорок шесть этажей, на Шестой авеню, между Пятьдесят третьей и Пятьдесят четвертой улицами. Такси подкатило к самому входу, вокруг невиданное великолепие - стекло, имитации кедровых веток или чего-то вроде, каменные скульптуры в неодоисторическом стиле и такая игра световых пятен, что прямо дух захватывает. Повсюду люди в алюмикроновых костюмах - пожалуй, около тысячи, и на груди у каждого значок с его именем. Алюмикрон - новая чудо-ткань, изготовляется из алюминия и кремния. Ее главное достоинство в том, что она искрящаяся, гибкая и не мнется.