Ни богов, ни королей

Карпов Илья Витальевич

Так он и думал до недавнего времени. Тонкость заключалась в том, что Явос служил королевскому двору вот уже около полувека, а самому ему пошёл девятый десяток. Впрочем, он и не думал собираться на покой. Его отец, Эйевос Таммарен недавно отпраздновал свой сто четвёртый день рождения и был бессменным главой своего дома, правителем города Эрбер, а также многократным отцом, дедом, прадедом и прапрадедом для своей многочисленной родни. Поэтому Явос, хоть и был старшим сыном, давно смирился с тем, что даже если ему хватит сил пережить отца и он унаследует вотчину, то ему придётся передать право наследования следующему по старшинству брату Янесу. Управлять вотчиной у него не было никакого желания,

не хотел он и оставлять управление казной в неумелых руках. Казначей даже никогда не пытался жениться, полагая, что это лишь прибавит ему забот, коих у него и так немало. И, конечно, Явос гордился своим положением при дворе и тем, что пережил уже трёх королей. В последнее время, правда, он опасался, что переживёт и четвёртого, настолько плох был Эдвальд Одеринг. Эти опасения разделял с ним и Кавигер. Они общались так, что никто при дворе не смог бы заподозрить их в сотрудничестве. В ход шли незаметно передаваемые записки, короткие встречи, послания, что верные им люди оставляли в условленном месте. Это помогало Дэйну быть в курсе всего происходящего при дворе, а Явос, как он сам говорил, мог не беспокоиться насчёт будущего «своих людей», как он называл тех, кто добывает информацию для старого казначея. Изредка им удавалось встретиться и поговорить о деле лично. На этот раз Явос заглянул в покои командующего под предлогом обсудить расходы на гвардию в связи с начавшейся войной.

— День добрый, сир командующий. — Казначей как всегда обряженный в длинный чёрно-белый костюм с серебряной вышивкой, широко улыбался, а его серебряно седые волосы как всегда были собраны на затылке.

— Добрый, господин верховный казначей. Наверное, добрый. — Кавигер попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло. — Вы по делу или из праздного любопытства?

— Вы ведь знаете, что если бы не моё любопытство, то у нас и не было бы никаких дел, сир командующий. — Старик закрыл дверь, и улыбка тут же покинула его морщинистое лицо. — Здравствуй, Дэйн. Я полагаю, раз уж мы покончили с этим бесполезным официозом, то можем перейти к сути.

— Согласен, Явос. Мне самому уже порядком осточертело делать вид, что всё хорошо, когда вокруг творится чёрте что.

— Что ж, с одной стороны, я весьма доволен, что королевские пиры исчезли как явление. Все эти застолья видятся мне диким хищным зверем, чья пасть откусывает от казны кусок за куском. Но с другой, разумеется, я не меньше твоего обеспокоен этим безобразием. Эдвальд с каждым днём выглядит и думает всё хуже.

— Так тебе удалось что-то выяснить? Чем болен король?

— Ох, Дэйн. — Старик провёл пальцами по длинному тонкому носу, чей крючковатый кончик делал его похожим на птичий клюв. — Я пришёл к выводу, что король ничем не болен. Я бы сказал, что его намеренно травят, однако дегустаторы исправно выполняют свои обязанности. Более того, каждый из них раз в месяц заказывает новый костюм, потому как прежний становится мал.

— Стало быть, если его травят, то яд подсыпается не на кухне, а уже на столе… — Задумчиво проговорил Дэйн.

— Признаться, не думал об этом. — Явос направил пытливый взгляд тёмно-карих глаз на стол, нахмурил тонкие брови и продолжил. — Тогда можно ли допустить, что за этим стоит королева? Ведь лишь она бывает с Эдвальдом наедине во время трапезы. Или, возможно, Мерайя, его дочь?

— Не только. В последние недели он чаще ужинает с патриархом. Быть может, это он пытается отравить короля?

— Увы, за патриархом проследить я не могу. Он, похоже, вознамерился обновить добрую половину служителей Церкви и под роспуск попали, в том числе, и мои люди. Словно бы он знал о них. Теперь понадобится время, чтобы восстановить звенья цепи.

— Время, которого у нас нет. — Вздохнул Кавигер.

— Именно.

К тому же, как я узнал совсем недавно, король, кажется, решил заморить себя голодом. Он так боится покушения, что отказывается есть. Разве что совсем немного. Более того, Велерен сам умоляет его съесть хоть кусочек. Так что, если он и травит короля, то уж точно не с целью убийства, иначе с чего бы ему уберегать его от голодной смерти?

— Либо же ему выгодно, чтобы Эдвальд пребывал в таком беспомощном состоянии, а сам патриарх будет исподволь править страной. Но даже если и так, как нам доказать это? Не могу же я просто арестовать патриарха Церкви трёх из-за того, что мне что-то там показалось.

— Но если ничего не предпринять, то я рискую пережить четвёртого короля. — Мрачно усмехнулся Явос. — А то и всё королевство, учитывая начавшуюся войну. Между нами, Эдвальд Одеринг был неважным стратегом, и победу ему во многом принесла лояльность его вассалов. Покойный король Альберт Эркенвальд своей выходкой настроил против себя добрую половину Энгаты, которая желала лишь видеть его голову на пике. А другая половина сидела и смотрела, чем кончится дело, постепенно присоединяясь к восстанию по мере того, как Одеринг подбирался к столице. И если сидеть сложа руки, то те же, кто ждал удобного случая поддержать Эдвальда, рано или поздно поддержат эльфов.

— Этому не бывать! — Воскликнул Кавигер. — Неужели больше ничего не известно? Неужели нам совсем не за что зацепиться?

— Знаешь, Дэйн, я до сих пор не предавал значения одной детали. — Проговорил старик. — Но теперь, когда ты упомянул о королеве и патриархе, я вспомнил об этом.

— И что же ты вспомнил? — Кавигер подался вперёд.

— А то, что вместо того наёмника, что был отправлен королём в Моирвен, сначала хотели послать тебя. Я даже успел выписать деньги из казны для твоей поездки, как вдруг король неожиданно меняет решение. Напомнить, что стало с наёмником?

— Убит эльфами. Да, его спутники рассказали об этом.

— И именно патриарх и королева, как мне рассказали мои самые надёжные люди, с разных сторон как бы ненароком советовали отправить в Моирвен не кого иного, как Дэйна Кавигера. Говоря о том, что человека надёжнее командующего королевской гвардией, при дворе не сыскать. И в этом случае на месте убитого наёмника вполне мог оказаться ты, друг мой. Странное дело, не правда ли? Два столь разных человека, говорящие об одном и том же. Иной бы посчитал это за случайность, совпадение. Но мне восемьдесят три года, друг мой. Я давно перестал верить в совпадения.

— И если допустить, что королева и патриарх состоят в сговоре, могли ли они знать о нападении эльфов?

— Не исключено, хотя здесь вариантов много. Они могли просто спровадить тебя на время, либо же по дороге или в самом Моирвене командующего гвардией случайно убили бы разбойники-головорезы. Верно лишь одно, если они в сговоре, то они желают от тебя избавиться, и потому будь начеку. А если им известно о нашем с тобой общении, то они могут решить, что и я ставлю палки в колёса. И тогда мне конец. А если король умрёт или останется в нынешнем состоянии, то конец придёт всему королевству.

— Что же мне делать? — Только и мог вымолвить Кавигер после такой речи.

— Я бы предложил увезти короля. Желательно подальше, может даже на острова Миррдаэн, лорд Русворт старый друг короля и не откажет ему в визите. Также опасайся за свою жизнь. Ешь и пей только то, что купят в городе верные тебе люди, избегай кухни в замке. — Сказав это, Явос отправился к выходу. Возле самой двери он добавил. — И всегда держи при себе меч. Хоть его стали и не под силу разрубить паутину интриг, но лишним он точно не будет. Прощай, Дэйн. Я и так пробыл здесь слишком долго.