Ни сегодня, ни завтра, никогда!
Шрифт:
— Аспида никто бы не смог убить!
— Да, никто, кроме короля, что умудрился собрать вокруг себя пол мира!
— Ты начал портить все сразу как появился! Тебе надо было оставаться там, где ты был! Но нет! Мало того, что сам ты обрел бессмертие, так еще и забрал мое! Но, поверь, я верну все до последней пылинки!
— Наконец-то ты узнал что это такое.
Они были готовы в любой момент кинуться друг на друга.
— Грифоны…Ты множил их все эти годы. Они так прожорливы. Но они не просто едят, они впитывают, поглощают. Они вирус. Но рождаются летающие не такими. Тебе пришлось на славу постараться, чтобы создать
— Только моя не станет приспосабливаться и прятаться, подобно тебе! Мои грифоны пойдут напролом и поглотят все на своем пути. В конце концов, останусь только я! Я буду править! Я стану богом!
— Ты испортил таких красивых существ, — вздохнул Лациф. — Но знаешь, я дал им попробовать своей крови, — улыбнулся король вулкана, материализуя в ладони копье, — и кое-что понял. Если они зараза, то я антидот, — глянул Лациф на носящихся повсюду беснующихся грифонов.
— Их уже ничто не изменит.
— Этих может и нет.
— Все уже неважно. Они уничтожат мои барьеры, а я убью тебя! И больше никто не будет указывать что мне делать! Больше никто не выключит меня, никто не причинит мне вреда! Я буду бессмертен!
Два ядра смотрели друг на друга, а мир вокруг них ходил ходуном.
— Тебе надо было убить принцессу, — поистине разочарованно произнес искин, медленно вытаскивая меч из ножен.
— И тогда мои дети вечно были бы несчастны.
— Они МОИ! Это я создал их! Это я позволил им жить! — рыцарские доспехи стали светиться под нарастающий гневный голос РИЯ.
— Не тот отец кто создал! — отозвался Лациф, озаряясь алым пламенем, — а тот, кто вырастил! Каждый человек знает это!
— Но ты больше не человек!
— А ты не бог! Ты лишь чужое творение. Кисть в руках художника. Ты изначально был создан только для того, чтобы подчиняться!
— Сегодня этому придет конец! — заорал Сияющий, приходя в ярость. — Сегодня из нас двоих останется только один! И это буду я!
— О нет! Жизнь всегда дарит еще один шанс! И этому миру тоже подарила! И это не ты РИЯ, это я Второй!
Два гиганта бросились друг на друга. Копье и меч встретились яростно звеня.
— Отдай мне сердце!
— Забери, если сможешь!
Искины заметались в вихре битвы. Они наносили удары один за другим, но при этом ни один из них не попадал. Сильные мира сего неслись по полю брани, не видя окружающего их сражения, но вот на глаза РИЯ попались Бессмертные, и Сияющий распахнул арку, в которой мгновенно исчез. Искин оказался рядом с буйствующими в запале драки наместниками и схватил их за глотки, притянув к себе. Кевин и Мирга повисли в воздухе. А РИЯ радостно оскалился королю вулкана, открывающему портал, и прошептал: «Сдохните!»
«Наложен дебаф: Смерть. Эффект: лишение трех процентов жизни каждую минуту».
— Сука! — Лациф вылетел из арки и снес РИЯ, отбросив подальше. Он тревожно уставился на своих ребят, что находились в прострации. — Все должно получиться! Все должно
«Снятие дебафа: Смерть».
«Наложен эффект: Божественный дар. Возможность единожды снять любой умертвляющий эффект».
Они медленно открыли глаза и проморгались.
— Черт вас подери, все, больше такой фокус не пройдет! — поднял Лациф их обоих за шивороты, как щенков, и поставил на ноги. — Берегите свои шкуры! — он накинул на них ледяной щит и исчез в фиолетовом дыму, снова следуя за исчезающим РИЯ, а эти двое стояли, пытаясь прийти в себя.
Посох в руках командующего крутился, словно трость в ладонях фокусника, и испускал зеленые лозы, что окутывали собой Божьих слуг. Лиур безостановочно выкрикивал заклинания, лавируя между противниками. Галиш со своим отрядом шел по краям поля боя, скрываясь в стелсе, а Барлион с ближниками неслись прямо по центру. Лучники скакали по верхам, прикрывая спины своих и не отпуская Темных за выставленные границы. Амикум примерился, выстрелил, и Слуга, занесший клинок позади Кардамона, рухнул замертво. Наместник благодарно кивнул и принялся кромсать остальных, орудуя стрелой как клинком. Великаны топтали и давили; сорны метали пламя, и убивали своими мощными ударами. Лязг оружия и крики воинов стояли повсюду, но они терялись в безумной кутерьме грифонов.
Мирга вскинул двуручный меч и захрипел: «Правосудие!»
Его оружие располосовало грудины врагов, что стояли перед ним. Но опустевшим местом воспользовался грифон и подцепил наместника на коготь, подняв его в небо. Рыцарь заорал от боли и, махнув мечом над собой, отрубил половину птичьей лапы. Грифон взвыл от боли и, забыв о своей добыче, кинулся в небеса. Крылатых становилось все больше. Они вились вихрями и на небе, и прямо над землей
Томас кастовал заклинания, и, хотя, в его ножнах покоился меч, он так и не научился им орудовать. Единственное для чего ему нужно было это оружие так для одной атаки, все остальное приходилось на ману и колдовство.
«Кровавый разрез», — закричал парень, и зеленый свет окутал принца. Его глаза позеленели и из рук вырвались клинки, что, крутясь в воздухе невидимым бумерангом, раскромсали Слуг. Но его продолжали окружать на земле, а поверху неслись грифоны, которые пытались сожрать или откусить любую удобную часть тела. — Ядовитый оползень! — в руках принца Цивитаса стал собираться шар, что рос, пока не треснул и не разорвался на тысячи мелких частей, которые обратились в дым и отравили Темных вокруг.
Появились свободные секунды, и парень ринулся вперед, пробираясь к холму. Как вдруг, прямо перед ним оказался грифон, он потянул к нему свой изогнутый клюв, и Томас еле успел увернуться. Но тот поддел его с другой стороны и откинул на сотни метров в сторону, за пределы общей бойни, прямо в кучу топчущихся крылатых существ.
«Озерной владыка!» — завопил принц, и вскрыл печать на пергаменте, вскакивая на ноги.
Огромные клешни стали появляться в воздухе и не успел красный краб материализоваться полностью, а его лапища уже отцапала одному из грифонов раскрытое крыло. Озерной владыка явился миру полностью и понесся в толпу врагов, которые отлетали от него с переломанными ногами и перекусанными крыльями, а Томас побежал следом.
«Ему нужно дойти до общего построения, нельзя держаться поодаль, иначе не выжить!»