Ни слова правды
Шрифт:
Наши преследователи прибавили ходу, но догнать им нас была не судьба: из потока вынырнули три черных джипа. Один затормозил прямо перед «КамАЗом», за секунду до удара из джипа выскочили пять разнокалиберных молодцов в строгих черных костюмах и белых рубашках и, оскалившись, открыли огонь из автоматов по парням в спецовках и джинсах, высыпавшимся из кузова как горох, те сразу огрызнулись огнем из ружей и пистолетов. Второй джип выполнил полицейский разворот и наехал на «Калину», лобовое стекло джипа поднялось вверх, и из салона выплеснулся огонь пороховых разрядов, засыпая свинцом легковушку и ее пассажиров. Третий джип заслонил от меня захватывающую
Как оказалось, все прекрасно знали, куда мы едем, и слаженно двигались к моему дому. Но видимо, о цели наших передвижений знали не только мы. На въезде во двор нас ожидала засада. Четверо бородатых парней секунду назад самозабвенно что-то обсуждали, но как только мы с ними поравнялись, разбились на два расчета, в руках появились тубусы ПЗРК [103] . Бородачи явно целились в мою машину.
Я рванулся выскочить из машины, но мощный рывок удержал меня на месте. Ух, и силища в этих тонких женских руках. Молча Анастасия показала бровями на ракетные расчеты. Все четверо уже валялись на асфальте, сбитые мотоциклами, и парни из джипа вместе с милиционерами надевали на них наручники. Лихо!
103
ПЗРК – переносной зенитно-ракетный комплекс.
Когда автомобиль остановился возле родного подъезда, нас уже ожидали четверо охранников, зорко наблюдавших за двором. Плотной группой мы вошли в здание, не заходя в лифт, люди в черном увлекли меня и Анастасию на пожарную лестницу, где на каждой площадке стояли люди с автоматами и в камуфляже. На клетке пятого этажа один из них выхватил пистолет, но даже прицелиться не успел, его скрутили двое парней из моего сопровождения. Оставшиеся двое ускорили темп подъема, так что в мою квартиру на десятом этаже мы все вбежали задыхаясь, благо дверь была открыта: нас ждали.
Народу в моей обители было не протолкнуться: люди в военной форме, в черных костюмах, байкеры в кожаных куртках и банданах сновали из кухни в зал, в спальню и обратно. И весь этот рой гудел в сотовые телефоны и рации, не обращая на нас особого внимания: так, оглядывали мимоходом и продолжали заниматься своими непонятными делами.
В зале на журнальном столике была развернута карта города, над ней колдовал высокий сухопарый человек в форме полковника военно-воздушных сил. В уголке сидел на стуле Витька с самым ошарашенным видом и с любопытством наблюдал за происходящим.
Пора было во всем разобраться, и я заорал:
– Какого хрена, что здесь происходит? Что вообще творится?! Кто-нибудь мне объяснит?!
Полковник выпрямился, посмотрел мне прямо в глаза и скомандовал:
– Всем покинуть помещение! Остаться только группе наблюдения, но на командный пункт не заходить до особого распоряжения!
Все затопали на выход, оставляя грязные следы на полу, задевая на ходу пустые бутылки из-под пива и водки, растаптывая разбросанные повсюду окурки. Такого бардака в моем жилище не бывало даже
Проследив направление моего взгляда, Анастасия убежала на кухню, вернулась с мусорным пакетом, начала наводить порядок. Я с яростью уставился на полковника. Тот спокойно, без вызова, выдержал мой взгляд и тихо сказал:
– Вам следует выпить и выслушать меня.
Тут же ко мне подошел человек в штатском с подносом, на котором стояла запотевшая бутылка водки и замороженный в морозилке стакан, на двух чайных блюдцах из моего парадного сервиза (еще одна рана, подонки, кто вам позволил!) лежали нарезанный лимон и соленый огурец. Несмотря на бушевавшие во мне чувства, выпить мне хотелось, но только сценарий полковника необходимо изменить.
– Принесите еще три стакана! Виктор Борисович, что ты там как не родной, Настя, брось ты это, потом уберем. И вы, полковник, выпейте с нами и представьтесь наконец, – не терпящим возражений тоном сказал я.
Стаканы принесли, такие же замороженные, я всем налил по полстакана, Анастасия умоляюще посмотрела на меня, но я сделал вид, что не заметил, пусть привыкает. Все молча выпили, полковник протянул мне руку и представился:
– Аркадий Михайлович.
Я пожал протянутую руку, сел на стул и вопросительно уставился на военного.
Полковник не стал заставлять себя ждать и заговорил, расхаживая по залу взад-вперед:
– Известный вам господин поручил мне обеспечить вашу безопасность до момента принятия вами решения по вопросу, который вы с ним обсуждали. Если вы не против, я стану называть вас именем-отчеством, написанным в вашем паспорте: Владимир Петрович. Так вот, уважаемый Владимир Петрович, как вы уже успели убедиться, у нас имеется противник, причем нисколько не условный, а вполне реальный и могущественный. Возможно, против нас действуют несколько не связанных между собой групп. Кроме того, среди наших людей полно агентов противника или противников, в связи с чем я в скором времени предложу вам план временного отхода, но перед этим я должен собрать здесь несколько своих офицеров. Прежде чем я проведу совещание, я должен задать вам вопрос, о чем просил известный вам господин, которого мы все предпочитаем называть Лордом. Итак: согласны ли вы, чтобы я и мои люди охраняли вашу жизнь, или вы предпочтете обойтись собственными силами?
«Что ответить на этот вопрос?!» – задумался я. После всего калейдоскопа пугающих событий последних девяноста минут мне без охраны не прожить и пары часов. А самое главное, мне совершенно непонятно, откуда исходит угроза, а значит, и защититься нет никакой возможности. Оказаться снова в ночном лесу – перспектива так себе. Конечно, не хочется вот так быстро сдаться на милость этого напыщенного болвана, который мне абсолютно не нравится. Но из двух зол следует выбирать меньшее. Опять же меня вдохновляет мой новый статус и прилагающиеся к нему дорогие игрушки. Поэтому я решился:
– Да, согласен.
– Вот и отлично, тогда я прошу вас сделать еще одно заявление, которое просто необходимо для успешного и эффективного функционирования моей высококлассной команды. Вы должны беспрекословно выполнять мои указания, не задавая вопросов и не теряя времени, даже если они покажутся странными или непонятными. С момента, как вы согласились на защиту, я отвечаю за вас собственной жизнью и… – Тень пробежала по лицу полковника, и на секунду он стал похож на сельского учителя, интеллигентного и беззащитного – … и не только жизнью.