Ниагара в хрустальном бокале
Шрифт:
– Не будет. Наверное, она опять пьяная и будет ругаться. Вчера она заехала за мной к Питу и обругала его маму за то, что Пит не вернул мне вовремя книгу.
Джоанна присела перед Шоном, взяв его руки в свои:
– Детка, не будь таким суровым. У каждого случаются плохие дни. Спустись, позови маму к нам. Я угощу ее своим фирменным кофе.
Она смотрела из окна, как Шон нехотя подошел к машине. Из салона никто не показался, но через опущенное стекло выглядывал чей-то локоть. В конце концов Шон смог уговорить мать покинуть «ниссан». Слегка покачиваясь, на мостовую ступила высокая,
Джоанна успела расставить чашки и достать коробку французского печенья. Дверь в квартиру она оставила нараспашку.
Первым в комнату вбежал Шон и по секрету шепнул:
– Лучше бы она осталась в машине.
Джоанне так давно хотелось познакомиться с отцом или с матерью Шона, чтобы рассказать о его поразительном таланте и том, как он в душе переживает каждую семейную размолвку. Поправив волосы, она улыбнулась и протянула руку вошедшей женщине.
– Джоанна Тайлер, учительница Шона. Я так рада, что вы… ко мне… зашли…
Последние слова ей дались с большим трудом. Рука, не встретив ответного приветствия, опустилась сама собой. Джоанна, оторопев от шока, стояла с широко раскрытыми немигающими глазами и не могла дышать. Не менее болезненный удар получила и мать Шона. Чтобы не упасть, она прислонилась спиной к дверному косяку и только часто-часто моргала. Глазами она уже выразила многое, но для словесных пассажей не хватало трезвости ума. Перед Джоанной предстала Ванесса Деннехи, разодетая в пух и прах, вдребезги несчастная и хмельная.
– Это вы! – ледяным голосом сказала Джоанна, положив руки на плечи испугавшемуся Шону.
– Эгоистичная дрянь! – завизжала Ванесса, наступая на Джоанну. Приблизившись, она вцепилась в плечо Шона и оттащила его в сторону. – Кто позволил тебе прикасаться к моему ребенку?!
Но Шон проскользнул между матерью и Джоанной и, смело защищая учительницу, сказал:
– Мама, почему ты обзываешь Джоанну? Она хорошая, сегодня мы с ней разучивали мазурку.
– Значит, вот кого нанял твой отец обучать тебя музыке? – Ванесса отшвырнула сына с такой силой, что он, упав, ударился головой о пол. – Понятно, почему он так расхваливал ее таланты! Свили себе любовное гнездышко и ребенка моего хотите забрать?
Представшая перед Джоанной в Ниагара-фолс высокомерной и важной дамой, знаменитым адвокатом, Ванесса сейчас стремительно теряла все набранные очки.
Шон заплакал, Джоанна кинулась к нему и прижала его голову к своей груди.
– Иди, малыш, поиграй с Максом. Нам с твоей мамой надо посекретничать. – Она вывела мальчика из комнаты и притворила дверь.
Джоанна пыталась вдохнуть побольше воздуха, но обнаружила, что воздуха ей все равно не хватает, и крепче ухватилась за стол, чтобы не упасть.
– Как жаль, что мне не дали засадить тебя за решетку, – с новой силой зашипела Ванесса. – Ну ничего, теперь я позабочусь, чтобы тебя лишили права преподавать детям. Я уничтожу тебя, я сдеру с тебя шкуру!..
– Только что вы ударили своего сына, миссис Деннехи, и даже не заметили
Ванесса сделала попытку броситься на Джоанну, но оступилась и упала на колени, выронив сумочку.
– Ты еще смеешь учить меня, ехидна! Ты больше никогда не увидишь моего сына! Шон, негодный мальчишка, иди сюда немедленно! Я приказываю тебе!
Она схватила с пола туфлю и швырнула ее в дверь. На испуганном лице Шона не было ни кровинки. Он был весь белый от страха, и Джоанне казалось, что ее сердце сейчас должно разорваться на куски. Она помогла мальчику собрать ноты в папку и тайком поцеловала в лоб.
– Прощай, Шон. Слушайся родителей и не бросай музыку. – Она почувствовала, как сильная рука выдернула Шона из ее объятий.
– Я не хочу уходить, мама, не хочу, не хочу, – заливаясь слезами, повторял Шон.
Джоанна выбежала следом на площадку и прокричала:
– Пожалуйста, только не бросай музыку!
22
Не спеша звать Ванессу, Роджер глянул в привычные потемки квартиры. Увидев эту квартиру несколько лет назад, Ванесса настояла, чтобы Роджер продал свой старый дом в Бруклине, с окнами на бухту Аппер-Нью-Йорк-бей. И они перебрались в Форест-хиллс, самый фешенебельный микрорайон Куинса. Сколько счастливых мгновений помнили эти стены, и сколько разочарований пришлось им повидать за последние месяцы. Казалось, еще вчера Роджер с Ванессой показывали грузчикам, куда вносить коробки с утварью и книгами, и вот здесь не осталось ничего из вещей Роджера. О том, что он здесь жил, напоминала только фотография в детской. Когда отец уехал, Шон вынул из альбома снимок, на котором они вместе стояли на вершине горы, и поставил на своем письменном столе.
Шон! Что же будет с ним, когда он узнает о нашем разводе? – с горечью думал Роджер. Он должен возненавидеть меня, и Ванесса приложит все силы, чтобы возбудить в нем это чувство. В сотый раз за последний месяц мысли Роджера вновь обратились к ней. И в который раз он тщетно гнал их от себя. Ванесса красива, блистательна, удачлива. Однако недоставало в ней мягкости, нежности, доброты. Чтобы стать преуспевающим адвокатом, Ванесса была готова на любые грязные уловки, лишь бы получить место в престижной конторе. Она добилась своего, не заметив, как превратилась в жестокую, расчетливую женщину под стать мужчинам-бизнесменам, которых так отчаянно хотела обставить.
В гостиной теперь все выглядело иначе. На месте прежнего белого дивана с большими уютными подушками вальяжно распластался новый: длинный, обтянутый зеленой кожей, словно крокодил. В стену напротив дивана был вмонтирован домашний кинотеатр. По телевизору шел какой-то старый мюзикл. Ванесса сидела в левом углу дивана, поджав ноги и сгорбившись. На лице не было ни одного сухого места, глаза вспухли от слез. Вокруг нее все было усыпано использованными бумажными платочками. Услышав его шаги, она отвернулась и обтерла щеки платком.