Ничего личного. Книга 1

Аррива Мигель

Неожиданно тепло обволокло его, и Амадео распахнул глаза. Две крупные слезы скатились по щекам.

– Малыш, прекрати плакать, ты меня пугаешь, – ласково произнес Кристоф, прижимая к себе мальчика. – Успокойся и объясни мне, куда ты побежал?

– Я… – Амадео всхлипнул. – Простите, я не хотел вас напугать, я просто…

– Решил, что раз лечение закончилось, то я отправлю тебя на все четыре стороны? – Кристоф улыбнулся. – Ты такой необычный мальчик, Амадео. Бесхитростный, честный, открытый. Моему сыну есть чему поучиться у тебя. А теперь выброси все плохие мысли из

головы и честно ответь на вопрос: ты хочешь вернуться в Старый квартал?

– Никогда в жизни! – с жаром выкрикнул Амадео и, испугавшись своей наглости, уткнулся лицом в грудь Кристофу.

– Это хорошо. – Кристоф провел рукой по волосам мальчика. – Очень хорошо.

Амадео, раскрыв рот, взирал на огромный дом, где ему предстояло теперь жить. Потолок уходил высоко-высоко, из огромных окон лился серый свет дождливого вечера. Мебель, казавшаяся жутко громадной, выглядела так, будто проступила со страниц старой книги, которую Амадео отыскал в куче мусора когда-то давно, в другой жизни.

Вытирая руки о белый передник, к Кристофу подошла женщина. Волосы забраны в тугой пучок, из которого торчало бессчетное число шпилек, синее платье спускалось ниже колен. Строгое, слегка надменное выражение лица не изменилось, когда она кивнула мужчине.

– Добрый вечер, господин Кристоф, как прошла ваша поездка? А где гость, о котором вы говорили?

– Здесь, где же еще? – Кристоф удивленно посмотрел за спину. – Амадео, в чем дело? Не стоит бояться, это госпожа Роза. Она ведает всеми домашними делами. Роза, комната для малыша уже готова?

Та засуетилась.

– Разумеется, господин Кристоф, разумеется! Я сделала это сразу же, как получила ваш приказ.

– В таком случае доверяю его вам. – Кристоф легонько подтолкнул Амадео в спину. – Иди, госпожа Роза покажет тебе, где ты будешь жить.

– За мной, молодой человек, – тоном, не терпящим возражений, произнесла Роза и застучала невысокими каблуками черных туфель по паркету.

Следуя за женщиной по длинному, ярко освещенному коридору, Амадео пытался уложить в голове явившуюся перед ним картину. Кристоф задумал забрать его уже давно, но почему? Чем привлек маленький бродяжка такого богатого человека? Вопросы, вопросы – и ни одного ответа. Решив, что позже спросит об этом самого Кристофа, Амадео тряхнул головой и принялся с интересом рассматривать интерьер.

– Прошу вас. – Госпожа Роза распахнула перед ним дверь. – С сегодняшнего дня вы будете тут жить.

Комната не поражала размерами, однако мальчику она показалась едва ли не дворцом. Большая и удобная с виду кровать стояла у окна, из которого открывался вид на сад. Пол устилал светлый мягкий ковер, в котором утонули пальцы ног, стоило шагнуть внутрь. Вдоль левой стены, над письменным столом протянулась полка с книгами, и глаза Амадео восторженно загорелись.

– За той дверью ванная. – Роза указала длинным тонким пальцем вправо. – Дверь рядом – стенной шкаф, там вы найдете одежду. Надеюсь, она придется вам по размеру.

– Спасибо. – Амадео вежливо поклонился. Она удивленно подняла брови, впервые явив хоть какие-то эмоции.

–

Что ж, – голос звучал гораздо мягче, – располагайтесь. Ужин в семь. Попрошу не опаздывать.

Когда госпожа Роза ушла, Амадео несмело подошел к кровати. Восторженно замер, положив ладонь на мягкое светло-зеленое одеяло. Но уже в следующее мгновение радостно прыгал на ней, хохоча во все горло.

– Зачем ты привез его сюда, папа?! – бушевал Лукас, меряя мелкими шажками кабинет Кристофа. – На кой черт тебе сдался этот оборванец?

– Последи за своим языком, – строго сказал Кристоф. – И сядь. Немедленно.

Лукас хотел возразить, но под пристальным взглядом молча отошел к креслу и забрался в него с ногами. Отец несказанно удивил его, когда усадил в машину щуплого мальчишку, которого с таким усердием навещал в больнице, и объявил, что теперь он будет жить с ними. На громкое возражение Кристоф никак не отреагировал.

Всю дорогу Лукас буравил незваного гостя взглядом. Тот же с восторгом пялился в окно, будто в первый раз ехал на машине. Хотя кто знает, может, так оно и было – откуда у оборванцев родители с такими шикарными автомобилями, как у его отца?

– Что, надавил на жалость? – прошипел он достаточно громко, чтобы мальчишка его услышал.

Тот удивленно повернул голову, длинные волосы скользнули по плечу.

– Прости?

– Надавил на жалость, говорю. Поплакался перед папой, вот он тебя и приютил. Побитая дворняга.

В черных глазах мелькнул огонек.

– Пожалуйста, не говори так. Я тебя не обзывал.

– Как хочу, так и буду говорить, понял? И ты мне не запретишь.

Тот лишь пожал плечами, не ответив на агрессивный выпад, и Лукас возликовал. Этот червяк и слова не скажет, а попробует пожаловаться – и Лукас сделает все, чтобы выдворить его из дома.

Он надеялся, что отец отправит пацана в комнату прислуги, где ему было самое место, однако – и это больше всего возмутило Лукаса – крысенышу досталось вполне приличное жилье. Будто нищий в одночасье стал принцем.

– И все же я не понимаю, – буркнул он, рисуя пальцем на ручке кресла невидимые узоры. – Зачем тебе этот мелкий выро… – он прикусил язык, – этот мальчишка?

Кристоф поднял глаза от бумаг.

– Ты вряд ли поймешь, Лукас, ты еще слишком юн.

– Мне уже двенадцать! – сердито отозвался тот. – Я много чего понимаю!

– Нет, сынок, не понимаешь. – Кристоф покачал головой. – Но когда-нибудь поймешь, что судьба далеко не всегда справедлива. Она может наказать того, кто совершенно этого не заслуживает. Амадео хороший мальчик, и я надеюсь, что вы с ним подружитесь.

– Я?! – Возмущению Лукаса не было предела. – Дружить с этим уличным отбро…

– Я, кажется, попросил тебя не выражаться, – в голосе Кристофа звякнул металл. Затем он вздохнул. – Лукас, я не требую от тебя безбрежной любви к нему. Я всего лишь прошу – прояви к малышу немного уважения. Он этого заслуживает. Может быть, вы подружитесь, когда лучше узнаете друг друга – я не исключаю такого. Пожалуйста, не суди о людях по их происхождению. Этот путь никуда тебя не приведет.