Ничего личного. Книга 3.
Шрифт:
– Ксавьер весь вечер провел в участке по милости детектива из Наркоконтроля, который узнал о поставке товара и устроил засаду. Но каким-то чудом он промахнулся с датой и ничего не получил. А теперь ответь мне: какого черта, Амадео?! Какого черта ты сливаешь информацию властям?!
Амадео прислонился к стене и отбросил волосы с лица. От криков Ребекки начала болеть голова.
– С чего ты взяла, что это сделал я?
– А кто еще знал о его поставках все, что только возможно, мальчик мой? Больше никто, поэтому я тебя и спрашиваю: ты охренел? Из-за
– Ты лезешь не в свое дело.
– Мое или нет, но ты не понимаешь последствий, мальчишка!
– Лучше, чем кто-либо другой, Ребекка. Если это все, то мне нужно вернуться на совещание.
В трубке воцарилось гробовое молчание. Амадео выждал несколько секунд и потянулся к кнопке выключения, но тут Ребекка спросила:
– Что тебе пообещали?
Амадео опешил.
– Прости?
– Я спрашиваю, что тебе пообещали за информацию. Деньги? У тебя их предостаточно. Безопасность? У тебя охраны и так больше, чем у кого бы то ни было. Защиту от Комиссии по азартным играм? Не поверю, у тебя с ней проблем нет, так как взяток ты даешь достаточно. Отвечай.
Амадео тихо рассмеялся, чем заставил собеседницу озадаченно примолкнуть.
– Разве я похож на того, кто продается, Ребекка?
– Ты и на предателя не похож, но, тем не менее, Ксавьер потерял поставщика и кучу времени в полицейском участке, так объясни, зачем...
– Я сделал это по собственной инициативе, - перебил Амадео.
– Мне ничего не обещали. Я ничего не взял за информацию. Можешь считать это местью, если такое объяснение для тебя более приемлемо. А теперь извини, мне нужно работать.
– Но...
– попыталась возразить Ребекка, но он уже отключился.
Через мгновение телефон снова требовательно завибрировал, но Амадео не стал брать трубку. Пусть звонит сколько угодно, через какое-то время ей надоест.
Он знал, что вчерашний налет Байлеса закончился неудачей. И не просто неудачей - весь отдел стоял на ушах, пытаясь разобраться с внезапно возникшими проблемами: гибель гражданского лица на месте облавы, отсутствие улик против Санторо, плюс ко всему Ксавьер наверняка подаст ответный иск за нанесение материального и морального ущерба. Вчерашняя промашка слишком дорого обошлась Наркоконтролю, а Ксавьер в который раз вышел сухим из воды. И как ему это только удается?
– Довольны?
– Дэвид оперся о стену и играл с зажигалкой.
– По вашей милости Ксавьеру теперь предстоит работы вдвое больше, чем раньше. Плюс еще судебные тяжбы. Вижу, вас это полностью устраивает, - он смерил босса тяжелым взглядом.
– Меня бы устроило, Дэвид, если бы ты не лез не в свое дело, - мягко заметил Амадео, пряча телефон в карман.
– И мы условились, что ты будешь обращаться ко мне не столь формально.
Охранник раздраженно фыркнул и щелкнул зажигалкой.
– До сих пор не понимаю, как ты мог его сдать. Да, вы рассорились, но как же элементарная честь?
– Почему-то он думал о чести меньше всего, когда заключал договор с Сезаром Лаэрте в
– Почему я должен заботиться о его благополучии?
– И поэтому ты присвоил ту точку? Из-за глупой мести?
Амадео обернулся. На губах мелькнула обманчивая улыбка.
– А вот это уже - бизнес, Дэвид. И ничего личного.
Ксавьер мерил шагами кабинет вот уже полчаса. Вчерашнее происшествие совершенно выбило из колеи. Мало того что его продержали в участке больше пяти часов, выясняя обстоятельства гибели Прескотта, так еще и чертов Байлес постоянно норовил ущипнуть побольнее, то и дело ехидничая под руку и стараясь сбить с толку при даче показаний в надежде, что Ксавьер в чем-нибудь запутается и проговорится.
Впрочем, самому детективу тоже пришлось несладко. Когда выяснилось, что Прескотт не был замешан ни в каких противозаконных делах, вся спесь мигом сошла с детектива. Гибель гражданского лица в ходе операции - дело куда серьезней, чем может показаться на первый взгляд. Ксавьер с огромным удовлетворением узнал, что Байлеса как следует пропесочили в кабинете начальства, плюс ко всему отстранили от службы на неопределенный срок. Он получил знатный выговор и отправился домой без бляхи и табельного оружия. Как говорится, нет худа без добра.
Ксавьер устало присел на край стола и вытряс из пачки сигарету. Руки едва заметно тряслись, и поджечь ее никак не удавалось - зажигалка плевалась искрами, но не желала выдавать пламя. Ничего, сказал он себе. Бывало куда хуже. Он не был в полицейском участке с девятнадцатилетнего возраста, вот и перенервничал слегка. Сказывалась и бессонная ночь - прилечь так и не удалось.
Сидящий в гостевом кресле Курт Сеймур оглушительно чихнул.
– Жан, кажется, у меня снова проявилась аллергия, - плаксиво возвестил он, вытирая нос бумажной салфеткой.
– Я так больше не могу!
– У тебя нет аллергии, Курт, - снисходительно, словно маленькому ребенку, объяснил тот.
– Все люди чихают время от времени.
– Нет, я убежден, что это аллергия, - фыркнул Сеймур.
– Ты мог бы внимательней относиться к моему здоровью?
– Похоже, пока я здесь, вам не удастся спокойно поговорить, - вздохнул Жан, поднимаясь.
– Я буду в приемной, если что, зовите. Впрочем, с таким же успехом я могу быть на другой стороне Луны. Все равно не понадоблюсь.
Когда Лесфор удалился, Курт, забыв о мнимой аллергии, наклонился вперед, вцепившись в подлокотники кресла.
– У меня несколько вариантов, кто мог сдать вас Наркоконтролю. Но сомневаюсь, что хоть один вас удовлетворит.
– В этом нет необходимости, Сеймур, - Ксавьер наконец поджег сигарету.
– Обо всех моих делах осведомлен только один человек. Я, конечно, допускаю, что Прескотт подстроил собственную смерть, но это настолько же маловероятно...
– Как и то, что вас предал Амадео Солитарио?
– Сеймур выпрямился и удовлетворенно улыбнулся, увидев на лице Ксавьера кислое выражение.