Ничего личного. Книга 4. Часть 3. Нечестный бизнес

Скворцова Елена

Особенно Санторо.

При одном воспоминании об этом сукином сыне начиналась изжога.

Десять лет! Десять гребаных лет Байлес пытался засадить этого хлыща за решетку. И, видит бог, ему почти удалось, но Санторо ускользнул, как змея. Насмешка, настоящая насмешка над таким прожженным детективом как Байлес - за почти тридцать лет службы он пересажал немало мразей, травящих людей своим кошмарным зельем, но не Санторо. Его влияние распространялось далеко, и руки Байлеса едва доставали ему до щиколоток. Достаточно, чтобы ущипнуть, и только.

Неудивительно,

что Санторо считает его назойливой мухой, от которой и вреда-то никакого нет. Байлес сложил ноги на стол и откинулся в кресле. Такими темпами на пенсию он уйдет с позором. Осталось всего три года, а на горизонте не маячило ни единой зацепки.

Свет люминесцентной лампы помер, и Байлес открыл глаза. Над ним нависла толстая харя в маленьких круглых очочках, вызывающих одно-единственное желание - вдавить их как можно глубже в глазницы обладателя. В этот паршивый день Байлес был как никогда близок к тому, чтобы исполнить мечту многих в этом отделе. Джерри был тем еще засранцем и за полгода сменил восемь напарников. Теперь пришла очередь Байлеса мучиться - его приставили к Джерри всего пару дней назад.

– Чего тебе?

– Мог бы и повежливее, - проворчал тот.
– Тут посылка пришла, адресована тебе. Без обратного адреса.

Тяжелый конверт из плотной коричневой бумаги плюхнулся прямо на лицо, и Байлес подавил желание обматерить напарника на весь отдел. Впрочем, тот все равно не услышал бы - он уже грузно шел прочь, попутно ворча на всех подряд.

Байлес спустил ноги со стола и надорвал конверт. На колени высыпались фотографии и какие-то бумаги.

Несколько минут спустя он, забыв о кашле, заводил мотор своего "форда".

Ксавьер постукивал пальцами по столу, глядя на сидящего напротив Арчибальда Беннета. Между ними на поверхности стола веером были разложены цветные фотографии, на которых наркоторговец и владелец "Сиесты" жали друг другу руки, чокались бокалами со спиртным, подписывали соглашения. Съемка велась с одного ракурса, но весь гостиничный номер, где это происходило, отлично просматривался.

– Не собираюсь вас убеждать, что я безучастен, - проговорил Ксавьер.
– Но мне нет смысла чинить препятствия человеку, который возит мой товар.

Беннет кивнул, сцепил пальцы и наклонился вперед, оперевшись локтями на стол.

– Да, я тоже не вижу смысла портить наши отношения, но, тем не менее, это произошло. О нашей сделке стало известно, а вы сами понимаете, чем это чревато.

Ксавьер смотрел на фото и гнал от себя самые ужасные подозрения. В памяти некстати всплывали разговоры с Амадео по поводу сбора и хранения поступающей информации. "Все данные собирает и сортирует система, - пояснял тогда Амадео.
– Прямой доступ к ним имею только я, и это - наилучшая гарантия безопасности".

Фотографии глянцево блестели в приглушенном свете дешевого кафе - сюда его позвал Беннет в надежде, что в таком малопривлекательном месте выслеживать наркодельца никто не станет. Йохану пришлось изрядно попотеть, чтобы найти это место, а он знал

все городские закоулки.

– Я понимаю, господин Беннет, - Ксавьер с трудом оторвал взгляд от компрометирующих фотографий.
– Если возникнут проблемы с Наркоконтролем у кого-то из нас, один так или иначе потянет за собой второго.

– Верно. Именно поэтому я вынужден разорвать наш договор, господин Санторо. Если ко мне явится Наркоконтроль, я ни слова не скажу о том, что он вообще имел место, но продолжать отношения слишком опасно.

Ксавьер только кивнул. Он понял, чем все закончится, как только увидел фотографии, но до последнего надеялся, что Беннет рискнет.

С каких пор он стал таким самонадеянным? Безнаказанность ударила в голову? Раньше он всегда был осторожен в своих действиях и не позволял себе так глупо попадаться.

Раньше, до встречи с Амадео. Непрошеная мысль хотела было выскочить на передний план, но Ксавьер усилием воли пнул ее в закоулок сознания. Он подумает об этом позже.

Но следующие слова Беннета нанесли прямой удар.

– Значит, ваш друг заслуживает большего доверия?
– спросил он.
– Но записи именно из его гостиницы попали не в те руки. Не папарацци слили наш разговор, нет. Если это сделали не вы, а вам это ни к чему, то остается только один вариант, - он поднялся и поправил пиджак.
– В мире бизнеса не может быть дружбы. Только партнерство. Удивлен, что вы этого не знали.

Ксавьер всеми силами старался не выдать смятения. Беннет озвучил мысль, бьющуюся на краю сознания, ту самую, которую он никак не хотел впускать. Но другого варианта не было. Кто-то слил информацию, это установленный факт. А так как к ней имел доступ только Амадео, логично заподозрить его.

Ксавьер громче застучал пальцами по столу, выдавая нервозность. Мысли метались, как сумасшедшие, подозрение проникало щупальцами в сознание, цепко хваталось за случайные фразы и жесты, которые он припоминал из последних разговоров с принцем, и интерпретировало их по-своему. И как ни сопротивлялся Ксавьер этой абсурдной теории, она все меньше казалась надуманной.

– Да, - наконец произнес он.
– Наверняка вы правы. Я постараюсь замять скандал, вы понимаете, что гнев Наркоконтроля обрушится и на меня тоже, - он поднялся следом за Беннетом.
– Приношу свои извинения, мне пора кое с чем разобраться.

На выходе из кафе он столкнулся с Байлесом. Детектив выглядел чрезвычайно довольным и вместо того, чтобы сходу рычать на Ксавьера, как делал это при каждой встрече, широко улыбнулся.

– Вас-то я и искал, господин Санторо! Неужели денежки на исходе, раз решили отобедать в такой забегаловке?

– У меня нет времени и желания разговаривать с вами, Байлес, - процедил Ксавьер.
– Если решили предъявить мне что-то - вызывайте в отделение.

Он попытался пройти мимо, но Байлес шлепнул его по груди плотным конвертом. Йохан схватил детектива за руку, но Ксавьер остановил его. Именно из такого конверта несколькими минутами ранее Беннет доставал фотографии.