Ничего себе история
Шрифт:
Тогда Люся поклялась, что никого она вышвыривать не будет, и коты ей слишком дороги, на один корм уходит денег больше, чем на нее, Люсю.
– Ну да, папа тоже так про свою старую Тойоту говорил, – недоверчиво вздохнул Сашка, – что она ему слишком дорого обходится. А потом все равно продал.
– А что теперь делать с Маней номер два? – разводила руками Люся. – Третью кошку мы не потянем, или придется урезать домашний бюджет за счет чего-то другого. Например, запланированной игровой приставки.
А Маня номер один и Маня
– Бабы, они и есть бабы, – развел руками Митяй. – Это как две хозяйки на кухне. А голодовку объявили – так обе худеть будут, к Новому году, красивыми быть хотят. Потому что Вареник, хоть и был в поликлинике, а все равно – мужик.
А Сашка немного расстроился из-за приставки и тоже объявил голодовку.
А Люся обиделась на намеки про баб, и сказала, что она точно к Новому году худеть не собирается, она и так стройная, и тем более некоторые (и она посмотрела выразительно на Сашку) должны ей теперь, она даже не знает, чем, компенсировать моральный ущерб. И пошла, и отрезала себе малинового пирога к чаю.
А Митяй сказал, что самый большой моральный ущерб нанесен ему, Митяю, потому что это он носился и клеил объявления поздно вечером, но так как он мужик, то он просто пошел смотреть футбол. И позвал в компанию кота Вареника.
А Настя забрала Маню номер два к себе в комнату, и пообещала ей, что завтра соберет поисковый отряд и обязательно найдет, куда ее надо вернуть.
Батл
– А Дед Мороз к нам домой придет? – спросил Саша.
– А ты стих приготовил? – ответила вопросом на вопрос Люся.
– Опять стих. В прошлом году стих, в позапрошлом стих. Может песню?
– Хорошая идея, – согласилась Люся. – Про елочку можно, или что вы там к утреннику готовите?
– Ну мама, что я маленький, про елочку. Я скоро в школу пойду.
– А какую тогда? – растерялась Люся.
– Да любую, вон их сколько, – и Саша кивнул на телевизор, где по музыкальному каналу что-то напевала певица в странном одеянии.
Люся прислушалась и попробовала разобрать, о чем она поет, но не получилось.
– Что за мода, жевать слова, как будто ее к логопеду в детстве не водили, – разозлилась Люся.
– Норм песня, мам, – вклинилась Настя.
– О, вот ты тогда и поможешь, – обрадовалась Люся, – ты же у нас эксперт по современной музыке.
– Нет, я только Дани Солохина песни знаю.
– А что там у него, у твоего Дани? Тащи сюда.
И Настя принесла список песен.
Люся заглянула в листок и удовлетворенно кивнула:
– Хороший мальчик. Смотри, и песни все подходят. «Лисички», «Лапки», «Детство». Вот ведь, а я и не знала, что он такой замечательный певец. Пусть Саша выберет и разучите.
Через минуту Саша пришел с распечатанным текстом:
– Мама, я про Единорога выбрал! Там и про волков.
– Ну
Дочитав до слов «Я Единорог, кто не со мной – тот лох» она схватилась за сердце, и листочек полетел в урну.
Митяй хохотал, Настя на всякий случай быстренько удалилась делать уроки.
– Что ты смеешься? – переметнулась Люся на Митяя, – лучше бы помог.
– Да вот еще проблема, – смеялся Митяй, – в любой песне можно новогодний смысл отыскать.
– Например?
– Например, берем «Летучий корабль». Ах, если бы мечта моя сбылась, какая жизнь бы началась. Это же ты, желание загадываешь, когда часы двенадцать бьют.
– А, поняла. Тогда про тебя: «Светит незнакомая звезда».
– Это еще почему?
– А это ты у Валерки утром проснулся, а сам понять не можешь, где ты. Елка вроде наша, а вроде и нет. А потом присмотрелся – нет, точно не наша, звезда другая на верхушке. Сам рассказывал.
– А про тебя тогда «Сюрприз, сюрприз, да здравствует сюрприз». Это когда мы подарки родне выбирали, а потом я в машину ушел, а карточка у тебя осталась. И ты баланс в банкомате проверила.
– А про тебя тогда: «Есть только миг между прошлым и будущим». Это когда ты торопишься шампанское открывать, а пробка все никак.
– А про тебя тогда: «Хорошо, все будет хорошо». Это когда все бенгальские жгут, и тут в пять минут первого звонит твоя Ленка, и ты бросаешь нас и гостей и два часа ее по телефону успокаиваешь.
– А про тебя «Я знаю пароль, я вижу ориентир». Это когда ты тридцать первого зеленый горошек в магазине найти не можешь, и я тебе по телефону диктую, к какому стеллажу поворачивать.
– Ух ты, да у вас тут настоящий батл, – вернулась Настя, которая поняла, что про ее единорога все забыли.
– Нет, нет, никакого батла, я сдаюсь, – вытянул вверх две руки Митяй.
– А я тебе еще главную новогоднюю песню не припомнила, – сказала Люся, – про пчелку Майю.
– А это при чем?
– Ну как же, там вся песня: «Мааййяаа, Мааййяаа». Это же прямо как ты, когда я тебя елку прошу выкинуть, а ты про себя: «Выброшу, выброшу, в маййеее».
– Ну вы совсем ничего в праздниках не понимаете. Ваши новогодние песни совсем не новогодние, – вынес вердикт Сашка. – Уж лучше я про Елочку спою. Тем более, мы ее как раз уже в саду доучили.
И все тогда дружно выдохнули, а Люся на всякий случай переключила телевизор с музыкального канала на передачу про футбол.
Свитер
Был у Люси свитер с оленем.
Был он старый, вязала его Люся сама, еще когда Настя маленькая была. Вообще, Люся с рукоделием не очень дружила, но тут скукота напала в декрете и увлеклась она вязанием. Недолго, месяцев пять длилось увлечение, но за это время из-под Люсиных спиц успели выйти два странных узловатых шарфика, носки разной длины и свитер.