Ничейная земля
Шрифт:
— Надеюсь, вы не посвящали шефа в свою личную жизнь. — Эх, хоть бы у нее хватило ума на то, чтобы понять… Куколка, невинный младенец, девочка, которой в секретариате можно поручить любое дело. Нет, у следователя Кшемека с ней не будет проблем.
— Так когда же вы в последний раз видели Юрыся?
— Но я… правда, я не помню.
Вздох.
— Вы не хотите быть со мной откровенны.
— Возможно, в начале октября…
— Где?
— В кафе.
— На Пивной улице!
— Мы там никогда
— А дома он у вас бывал?
— Уже давно, давно не был.
— А двадцать восьмого октября?
Ему хотелось увидеть испуг, беспокойство — ничего, только как будто рассеянность, как бы безразличие…
— Откуда, пан следователь?
— Зато был Эдвард Зденек, правда?
Неплохой удар: на этот раз она подняла голову, глаза чуть подкрашены, губы едва тронуты помадой.
— Не понимаю, о чем вы?
— Так был он или не был?
— Я должна вспомнить… — И через мгновение: — Нет.
Кшемек встал.
— Вы лжете!
Она удивлена. Следователь подумал, что низкий рост все же своего рода недостаток, это особенно заметно во время допросов. Правда, вице-министр Чепек любит людей невысокого роста.
Кшемек сел; тон уже другой.
— Что вы делали двадцать восьмого октября вечером, скажем, где-то после восьми?
— Это я помню, работала. Мне нужно было срочно перепечатать материал. Пан Ратиган может подтвердить. Он прислал рукопись в семь часов, а отослала я ее около десяти.
— Кто у вас был?
Девушка как будто колеблется; опытный глаз следователя Кшемека — как же он гордился своей проницательностью! — сразу же это заметил.
— Я была одна, пан следователь, то есть… Приходил шофер шефа, и к тому же шеф звонил. Можете спросить…
Нам здесь Ратиган не нужен! Конечно, этого следователь не скажет, теперь можно обойти рифы и направиться прямо к цели.
— Вы утверждаете, что Зденек не приходил, но ведь он мог прийти, правда?
— Не понимаю.
— Разве он не мог прийти просто так, без всякого предупреждения? Ведь у вас были довольно близкие отношения.
Румянец, сейчас она не смотрит на следователя.
— Не понимаю, — шепчет, — почему мои личные дела…
— Речь идет об убийстве, уважаемая пани.
— Мне придется попросить моего шефа…
Нужно ее прервать; не так уж она глупа. Игра? А может быть, она уже кого-то из них принесла в жертву: Юрыся, Зденека?
— Вам не нужна ничья помощь, необходимо только ответить на несколько вопросов… Итак, бывало ли, что Зденек…
— Пожалуй, нет.
— Пожалуй… значит, могло быть?
— Имеет ли это какое-нибудь значение? Он позвонил бы…
— Он часто звонил?
— Нет, пан следователь.
— А Юрысь?
— Тоже нет. Я же говорила… С некоторых пор.
— Когда произошел ваш разрыв с Юрысем?
— Мне кажется, что вы употребили
— Хорошо; охлаждение отношений между вами было связано с вашей дружбой со Зденеком?
Минута молчания.
— В каком-то смысле, пан следователь…
Уходит, выскальзывает, как трудно выжать из нее что-то конкретное. Кто из них был у Витынской в тот вечер? Можно ли это доказать? Но предположим, что и в самом деле никого не было; ни один из них к ней не дошел; это еще лучше. Встретились в подворотне… и тогда… Почему Ротоловская не видела, как входил Юрысь или Зденек? Конечно, она могла на минуту отойти от окна, а возможно, автомобиль закрывал ей вид? Этот автомобиль несколько осложняет дело. Необходимо допросить шофера Ратигана, который скажет…
Хорошо на минуту прервать беседу, молчание не помешает следователю и заставит поволноваться Витынскую. Пусть девушка подождет; скоро будет задано несколько вопросов, которые имеют большое значение, но для того, чтобы их задать, сейчас необходим небольшой coup de th'e^atre [39] , смена тона, и жаль, что нельзя изменить декорацию.
— Могу ли я предложить вам кофе или чаю?
Она удивлена.
— Вы так любезны, если можно, стакан чаю…
Звонок. Сейчас войдет рассыльная, за маленьким круглым столиком в глубоких креслах гораздо уютнее. Он было решил убрать эти кресла, ведь спартанская простота Чепека… Но иногда они полезны.
39
Театральный эффект (франц.).
— Мне очень жаль, что пришлось вас вызвать сюда. Это было необходимо, формальность, сами понимаете. Я с большим удовольствием встретился бы с вами просто так, за чаем.
Она улыбается.
— Вашему шефу по-настоящему повезло, у него прекрасный вкус.
— Вы шутите, пан следователь.
— Ах, к чему эта скромность! Если бы у меня была такая секретарша, я был бы ревнив, как Отелло. Могу себе представить, что Ратиган ни за какие деньги не отпустит вас.
Снова улыбка. Конечно, это преувеличение, он очень мил, но шеф, действительно…
— Нетрудно догадаться… А Зденек, Зденек? Тоже, наверное, ревнует вас?
— Немного, — отвечает Витынская.
— Вот именно! — И уже другим тоном: — Он знал о вашей дружбе с Юрысем? Был знаком с ним?
Она, видимо, решила, что все уже кончилось, ну еще чай, сигарета, потом трамвайная остановка, на улице идет снег, давка, в толпе уютно, она выйдет на углу Маршалковской и Вильчей…
— Прошу вас, подумайте минутку. Они встречались, да?
— Раза два, не больше: раз на улице, раз у меня.