Ничто не происходит просто так
Шрифт:
– «Так! Стоп! – Мысленно приказала себе девушка.
– Без паники, иначе можно совершить ошибку. Пусть лучше он поволнуется и совершит ошибку, а я ею воспользуюсь. Буду спокойной, но решительной!»
Она вернулась на своё место, возле кровати мадам Солей, и взяла её за руку.
– Не волнуйся, мама, я не дам тебя в обиду. – Вдруг вслух произнесла Кира и удивилась. Она впервые назвала мадам Солей мамой и это ей понравилось. Неведомое ранее чувство теплоты и родства вошло в её сердце и согрело его. – Мама. – Ещё раз произнесла
В коридоре послышался голос Стана Григорьевича. Он возмущался, но голос Марата его перебивал и был, как сталь, холоден и неумолим. Кира не могла расслышать ни одного слова и это её беспокоило.
Дверь в палату резко распахнулась, и на пороге появился Марат. За ним стоял доктор Купи с явным волнением в глазах. Марат увидел Киру и замер, как громом поражённый.
– Кто? Кто разрешил её сюда впустить? – Злобным голосом спросил он непонятно кого.
– Не забывайте, что это моя больница и я здесь хозяин. – Спокойным голосом ответил доктор Купи.
Марат кинул на него злобный взгляд и подошёл к кровати мадам Солей. Он увидел, что Кира держит её за руку и удивился.
– Что ты здесь делаешь, Кира? Конечно спасибо за сочувствие, но сегодня вечером мы уезжаем во Францию. Так что ты можешь больше не беспокоиться и оставить нас. Я не отойду от мадам Солей больше ни на минуту.
– А ты уверен, что ей это надо? – С улыбкой спросила Кира и заметила, что её улыбка Марату не понравилась.
– У меня есть на это все права. – Спокойно ответил Марат. – Разрешение дал сын мадам Солей и этого достаточно.
– Для чего? Что бы распоряжаться её жизнью? – Повысила голос Кира, но тут же сбавила свой пыл. – Или может быть для того, что бы исполнялись твои желания, Марат?
– Моё желание только одно: что бы семья Солей ни подвергалась никакой опасности и ни в чём не нуждалась?
– О какой опасности ты говоришь?- Кира внимательно посмотрела в жгучие глаза мужчине и вдруг поняла, что он чего-то боится. – Что может угрожать мадам Солей здесь в больнице? Или ты видишь угрозу для её жизни в моём лице?
Марат растерялся. Спустя минуту он вдруг улыбнулся и ответил уже более нежным голосом.
– Извини меня, Кира. Ты можешь быть угрозой только для моего сердца.
– Я не верю тебе, Марат. Женщины сердцем чувствуют любовь к себе. Так вот в твоём сердце нет любви ко мне, зато есть что-то другое, мне не понятное.
– Ты просто не узнала меня поближе.
– Попытался вновь улыбнуться Марат. Он сделал шаг к девушке, но Кире это не понравилось. – Почему ты не позволила мне доказать свою любовь, Кира?
– Потому что я люблю. И люблю настоящей любовью живой и горячей. А твоя любовь холодная и скользкая, будто что-то требует в ответ. – Кира вздохнула и добавила. – Настоящая любовь
– Но разве мои подарки ничего тебе не сказали? Я ведь тоже их дарил!
Кира положила себе на лоб свою ладонь и произнесла: - Боже, он ничего не понимает…
От её слов, Марата будто откинуло от девушки. Он сделал шаг назад и оглянулся на доктора Купи. Стан Григорьевич улыбался.
– Это не честно. – Проговорил Марат непонятно кому.
– Зато это правда. – Ответил Стан Купи и подошёл к Кире.
– Странно, - сказал он девушке, - по всем показателям аппаратуры, мадам Солей не должна спать, а она спит.
Кира и Марат переглянулись друг с другом.
– Ну, что я говорил? – Вскричал Марат. – Ваша аппаратура не совершенна!
Кира внимательно смотрела в лицо мадам Солей. Она улыбалась.
– А мне кажется, что аппаратура здесь ни причём. – Сказала она. – Просто мадам Солей уже не спит.
Улыбка, появившаяся на лице женщины, сказала, что Кира права. Мадам Солей открыла глаза и посмотрела на девушку.
– Как же долго я искала тебя, дочка. – Сказала она и на глазах её появились слёзы. – Но я не смогла сохранить все документы, которые бы это подтвердили. Они были у меня в руках! Я их читала, но не смогла сохранить… - Слёзы текли по её щекам и таяли в подушке. – Но ты права. Мы не сдадимся… - Мадам Солей замолчала и заметила, что Кира смутилась. Она решила внести ясность в свои слова. – Я слышала твои слова, дочка… Я всё слышала и не хотела тебя прерывать. Мне хотелось слушать тебя ещё и ещё, но я боялась открыть глаза, что бы не спугнуть … Я слышала всё и не буду торопить тебя. Для меня достаточно того, что ты нашлась и я приму любое твоё решение… Не беспокойся… Мне не нужны уже никакие документы, я и так вижу, что ты моя родная дочь…
– Зато они нужны мне, мадам Солей. – Вмешался в их разговор Марат. – Я не позволю никакому шарлатанству руководить жизнью семьи Солей и её состоянием. Документы сгорели, и признать Киру своею дочерью и наследницей Вы не сможете. И на то даны особые указания в завещании вашего мужа, месье Солей.
– Марат, - произнесла мадам Солей, - мне не нужны никакие документы и даже наследство мужа, чтобы признать Киру своею родною дочерью. Я откажусь от любого наследства в пользу сына, что бы быть рядом с нею и никогда больше не разлучаться. Неужели ты этого не понимаешь?
– Он этого не понимает и никогда не поймёт. – Ответила за Марата Кира. Она говорила, сквозь слёзы, которые лились по её щекам сплошным потоком. Более сдерживать себя она не хотела. Кира опустила свою голову на грудь мадам Солей и произнесла: - Мама, как же хорошо, что ты появилась в моей жизни, и я это приняла. Мне так хорошо...
Мадам Солей гладила Киру по голове и плакала. И Кира не уже не стыдилась своих слёз, которые лились сплошным потоком и не давали ей говорить.