Ничто не вечно
Шрифт:
Проснулась она от того, что чуть не свалилась с постели.
На следующее утро в шесть часов Пейдж, нервничая, ожидала в коридоре второго этажа вместе с Джоэлом Филлипсом — старшим ординатором — и пятью другими ординаторами, когда к ним с кислой миной на лице стремительно подлетел низенький мужчина.
При ходьбе он наклонялся вперед, словно преодолевал сопротивление сильного ветра.
— Какого черта вы тут торчите? Идемте! Понадобилась почти минута, чтобы к Пейдж вернулось
— Каждый день вам предстоит осматривать тридцать — тридцать пять больных. Я жду от вас детальных записей о состоянии каждого из них. Ясно?
— Да, сэр, — пробормотали ординаторы. Они зашли в первую палату. Доктор Баркер подошел к пациенту, мужчине лет сорока, и моментально все его грубые манеры улетучились без следа. Он тихонько дотронулся до плеча больного и улыбнулся.
— Доброе утро. Я доктор Баркер.
— Доброе утро, доктор.
— Как вы себя чувствуете?
— Грудь болит.
Доктор Баркер просмотрел его медицинскую карту и повернулся к доктору Филлипсу.
— Что показывает рентген?
— Без изменений. Идет на поправку.
— Сделайте еще один клинический анализ крови. Филлипс пометил у себя в блокноте. Доктор Баркер ласково потрепал мужчину по плечу и улыбнулся.
— Дела у вас идут хорошо. Через недельку мы вас выпишем. — Он повернулся к ординаторам и рявкнул:
— Вперед! Нам еще надо осмотреть очень много больных.
Следующим пациентом была полная женщина, которая перенесла операцию по поводу ненормальной работы синусного узла сердца. Доктор Баркер заглянул в ее медицинскую карту.
— Доброе утро, миссис Шелби. — Голос его звучал ласково. — Я доктор Баркер.
— Вы долго собираетесь держать меня здесь?
— Вы так очаровательны, что я бы вообще не отпустил вас отсюда, но у меня есть жена. Миссис Шелби хихикнула. Доктор Баркер еще раз заглянул в карту.
— На мой взгляд, вы уже скоро сможете отправиться домой.
— Прекрасно.
— Я еще зайду к вам после обеда. Лоуренс Баркер повернулся к ординаторам.
— Вперед.
Все покорно двинулись за ним в отдельную палату, где на кровати лежал мальчик-гватемалец, окруженный встревоженными родными.
— Доброе утро, — тепло поздоровался доктор Баркер и просмотрел карту пациента. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, доктор.
Доктор Баркер повернулся к Филлипсу.
— Есть ли какие-нибудь изменения в электролитах?
— Нет, доктор.
— Это хорошая новость. — Он ласково потрепал мальчика по плечу. — Так держать, Хуан. Встревоженная мать спросила:
— Мой сын поправится? Доктор Баркер улыбнулся.
— Мы все для него сделаем.
— Спасибо, доктор.
Доктор Баркер вышел в коридор, остановился и обратился к последовавшим за ним ординаторам:
— У пациента миокардиопатия, нерегулярная лихорадочная дрожь, головные боли
Наступила тишина, потом раздался робкий голос Пейдж:
— Мне кажется, это врожденная…, наследственная болезнь.
Доктор Баркер посмотрел на нее и одобряюще кивнул.
Обрадованная, она продолжила:
— Эта болезнь передается…, подождите-ка… — она отчаянно пыталась вспомнить, — передается через поколение с генами матери. — Пейдж замолчала, слегка покраснев от гордости.
Доктор Баркер несколько секунд смотрел на нее.
— Чушь! Это болезнь Чагаса. Она поражает людей из стран Латинской Америки. — Он бросил на Пейдж презрительный взгляд. — Господи! Кто сказал вам, что вы врач?
Лицо Пейдж залилось краской.
Далее обход проходил для нее как в тумане. Они осмотрели двадцать четыре пациента, и Пейдж казалось, что доктор Баркер посвятил это утро тому, чтобы унизить ее. Именно к ней он адресовал все свои вопросы. Если она отвечала правильно, доктор Баркер не хвалил ее, а если она ошибалась — орал. В одном из случаев, когда Пейдж ответила не правильно, он закричал:
— Я бы не доверил вам оперировать и мою собаку! Когда обход наконец завершился, старший ординатор доктор Филлипс предупредил:
— Послеобеденный обход начнется в два часа. Сделайте в своих блокнотах записи по каждому пациенту, ничего не пропустите.
Он с сочувствием посмотрел на Пейдж, собрался что-то сказать, но повернулся и пошел вслед за доктором Баркером.
«Я не желаю снова видеть этого ублюдка», — сказала себе Пейдж.
Следующей ночью Пейдж дежурила. Она перебегала от одного пациента к другому, отчаянно стараясь обслужить этот поток больных, заполнявших палаты неотложной помощи.
В час ночи ей наконец удалось уснуть. Она не услышала звук завывающей сирены «скорой», остановившейся перед входом в больницу, через который пациентов доставляли в палаты неотложной помощи. Два санитара распахнули дверцы «скорой», переложили потерявшего сознание пациента с носилок на каталку и торопливо повезли его в первую неотложку.
Медсестры неотложки были заранее предупреждены по радиотелефону. Одна из них бежала рядом с каталкой, другая ждала у дверей. Через минуту пациент уже лежал на столе.
Это был молодой мужчина, настолько залитый кровью, что было даже трудно определить, как он выглядит.
Медсестра большими ножницами принялась разрезать на нем одежду.
— Похоже, у него все переломано.
— А крови, как у заколотого поросенка.
— Я не чувствую пульс.
— Кто дежурит?
— Доктор Тэйлор.
— Вызывай ее. Если она поторопится, то, может, еще застанет его в живых.
Пейдж разбудил звонок телефона, — Алло…
— Первая неотложка, доктор. Не думаю, что он выживет.