Ничто не вечно
Шрифт:
Раздался звонок в дверь, и Пейдж пошла открывать. На пороге стоял незнакомец в темном костюме с «дипломатом» в руке.
— Доктор Тэйлор?
— Да…
— Меня зовут Родерик Пелам. Я адвокат из фирмы «Ротман энд Ротман». Разрешите войти? Пейдж удивленно посмотрела на него.
— Входите.
Адвокат вошел в квартиру.
— По какому вопросу вы пришли? — поинтересовалась Пейдж.
Она увидела, как он открыл «дипломат» и вытащил оттуда какие-то бумаги.
— Вы, естественно, знаете, что в соответствии с завещанием Джона Кронина являетесь его единственной наследницей?
Пейдж устремила на него изумленный взгляд.
— О чем вы говорите? Это, наверное,
— О, здесь нет никакой ошибки. Мистер Кронин оставил вам миллион долларов.
Ошеломленная, Пейдж рухнула в кресло. Она вспомнила слова Кронина: «Вы должны поехать в Европу. Сделайте мне одолжение. Поезжайте в Париж…, остановитесь в отеле „Крийон“, пообедайте у „Максима“, закажите большой, толстый бифштекс и бутылку шампанского. И я хочу, чтобы, когда вы будете есть бифштекс и пить шампанское, вы вспомнили обо мне».
— Вам надо просто поставить вот здесь свою подпись, мы сами займемся всеми необходимыми формальностями.
Пейдж подняла на него взгляд.
— Я…, я не знаю, что сказать. Я…, у него же есть семья.
— В соответствии с завещанием, семье причитается остаток состояния, это не слишком большая сумма.
— Я не могу принять эти деньги, — пробормотала Пейдж.
Пелам удивленно посмотрел на нее.
— Почему?
У Пейдж не было ответа. Джон Кронин захотел, чтобы его деньги достались ей.
— Я не знаю. Это…, как-то неэтично. Ведь он был моим пациентом.
— Что ж, тогда я оставляю вам чек. Вы сами решите, что с ним делать. Подпишите вот здесь. Пейдж машинально поставила свою подпись.
— До свидания, доктор.
Пейдж посмотрела вслед адвокату, думая о Джоне Кронине.
Новость о наследстве, полученном Пейдж, моментально облетела всю больницу, хотя она и надеялась до поры до времени сохранить все в тайне, так как пока не решила, что делать с деньгами. «Это состояние не принадлежит мне, — твердила себе Пейдж. — Ведь у Джона Кронина есть семья».
События последних дней совершенно выбили Пейдж из колеи. Ей было очень трудно снова вернуться к работе, но она не могла оставить своих пациентов. На утро у нее была назначена операция. В коридоре ее поджидал Артур Кейн. Они не разговаривали друг с другом с тех пор, как Кейн удалил не ту почку. И хотя у Пейдж не было доказательств, но тот случай с порезанными покрышками напугал ее.
— Привет, Пейдж. Давайте забудем прошлые обиды. Что вы на это скажете? Пейдж пожала плечами.
— Хорошо.
— Действительно Кен Мэллори совершил это ужасное преступление? — спросил Кейн.
— Да.
Кейн как— то лукаво посмотрел на нее.
— Вы можете представить себе, чтобы врач добровольно убил человека? Это просто ужасно, не так ли?
— Да.
— Кстати, примите мои поздравления. Я слышал, что вы теперь миллионерша.
— Я не понимаю…
— Пейдж, у меня есть два билета в театр на сегодняшний вечер. Мы могли бы сходить вместе.
— Спасибо, но у меня уже назначено свидание.
— Предлагаю вам отменить его. Пейдж удивленно посмотрела на него.
— Простите?
Кейн подвинулся ближе.
— Я распорядился провести вскрытие тела Джона Кронина.
Пейдж почувствовала, как заколотилось сердце.
— И что?
— Он умер не от сердечного приступа. Кто-то ввел ему большую дозу инсулина. Думаю, что этот кто-то не рассчитывал, что будет проведено вскрытие.
У Пейдж внезапно пересохло во рту.
— Вы были возле него, когда он умер, не так ли? Пейдж замялась.
— Да.
— Я единственный, кто знает об этом и
Пейдж оттолкнула его.
— Нет!
— Вы понимаете, что делаете? Пейдж глубоко вздохнула.
— Да. А теперь извините…
И она пошла дальше, а Кейн с каменным лицом смотрел ей вслед. Он повернулся и отправился в кабинет доктора Бенджамина Уоллиса.
Телефонный звонок разбудил ее дома в десять утра.
— Ты снова не послушалась меня.
Это был тот же самый скрипучий голос. Чтобы исказить его, человек говорил шепотом, с придыханием, но на этот раз Пейдж сразу узнала этот отвратительный голос. «Боже мой, — подумала она, — не зря я тогда испугалась».
На следующее утро, когда Пейдж приехала в больницу, ее поджидали двое мужчин.
— Доктор Пейдж Тэйлор?
— Да.
— Вам придется пройти с нами. Вы арестованы по обвинению в убийстве Джона Кронина.
Глава 37
Наступил последний день судебного заседания. К присяжным с заключительной речью обратился представитель защиты Алан Пенн:
— Леди и джентльмены, вы выслушали множество свидетельств компетентности или некомпетентности доктора Тэйлор. Но судья Янг разъяснит вам, что не это является предметом данного судебного разбирательства. Я уверен, что на свидетельство каждого доктора, не одобряющего ее работу, найдутся свидетельства десятка докторов, одобряющих ее. Однако дело не в этом. Пейдж Тэйлор обвиняют в смерти Джона Кронина. Она призналась, что помогла ему умереть. И сделала это потому, что он страдал от невыносимой боли и сам попросил ее об этом. Перед вами случай эйтаназии, которая находит все большее признание по всему миру. В прошлом году Верховный суд штата Калифорния признал право находящихся в здравом рассудке совершеннолетних людей требовать или отказываться от любых форм медицинского лечения. Это право личности, которой предстоит жить или умереть, соглашаться или отказываться от лечения. — Пенн вгляделся в лица присяжных. — Эйтаназия — это акт сострадания, милосердия, и я с уверенностью могу заявить, что в тех или иных формах она имеет место в больницах всего мира. Представитель обвинения требует смертного приговора. Не допустите этого. Эйтаназия никогда не влекла за собой смертных приговоров. Шестьдесят три процента американцев считают, что эйтаназию следует узаконить, и в восемнадцати штатах нашей страны она уже узаконена. Весь вопрос заключается в том, имеем ли мы право заставлять беспомощных пациентов жить, испытывая боль, принуждать их жить и страдать? Решение этого вопроса осложнилось нашими значительными успехами в области медицины. Мы доверили уход за пациентами машинам. Но машины не знают милосердия. Если лошадь ломает ногу, то мы пристреливаем ее из жалости. Но человеческое существо мы обрекаем жить в аду. Доктор Тэйлор не принимала решения, когда умереть Джону Кронину. Джон Кронин сам решил это. А доктор Тэйлор, без сомнения, совершила акт милосердия. Она взяла на себя всю ответственность за это. Вы можете быть уверены, что доктор Тэйлор совершенно ничего не знала о деньгах, которые оставил ей Джон Кронин. То, что она совершила, проникнуто исключительно духом сострадания. У Джона Кронина было больное сердце, неоперабельная стадия рака, поразившего все тело и вызывавшего невыносимые страдания. Задайте сами себе всего один вопрос. Захотели бы вы жить в подобных обстоятельствах? Благодарю вас. — Алан Пенн вернулся к своему столу и сел рядом с Пейдж.