Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 2

Годмен Дэвид

Я по своей природе веселый человек, и мне нравится видеть людей вокруг меня счастливыми. Большинство людей, которых я встречаю, даже те из них, кто всерьез добивается свободы, умеют смеяться и получать удовольствие, но некоторые непоправимо лишены чувства юмора. Ничего, что я могу сделать или сказать, неспособно даже вызвать улыбку на их лицах. Я встречал несколько таких людей в те годы, когда жил в Ришикеше.

Один такой человек был из Милл Вэлли, Калифорния. Он приехал специально, чтобы встретиться со мной, и я повел его по Ришикешу, чтобы показать ему важные места. В тот день я был в приподнятом настроении и в полной мере наслаждался красотами, которые дарила природа. Я указывал ему на все, что, по моему

мнению, могло его заинтересовать, и разъяснял некоторые местные обычаи, чтобы он мог понять, что происходит вокруг. Когда приезжаешь в незнакомую страну, все, чем люди занимаются там, кажется интересным и удивительным, но этот человек оставался мрачным в течение всей прогулки. В конце концов мы оказались на берегу Ганги. Плеск волн и пение птиц вызвали у меня такое хорошее чувство, что я начал смеяться. Мой спутник явно счел мое поведение очень странным, хотя и был слишком вежлив, чтобы сказать это вслух.

Через некоторое время я повернулся к нему и спросил: «Почему вы так серьезны все время? Вы словно носите маску покойника. Она выглядит такой неподвижной и закостеневшей, что вы, наверное, не сможете улыбнуться, даже если захотите».

«Вы, индийцы, можете смеяться без всякой причины, – сказал он, – и никто вам за это ничего не сделает. В Америке такое поведение, как вы продемонстрировали сегодня, считается недопустимым. Если кто-то в общественном месте начинает смеяться без всякой причины, приходит полисмен. Люди, которые ведут себя так, как вы, рискуют оказаться в ближайшей психбольнице».

Он сказал это с абсолютно бесстрастным лицом. Возможно, он думал, что таких людей нужно отправлять в сумасшедший дом.

В другой раз я водил профессора из Парижа по Ришикешу. Он тоже казался очень серьезным человеком, но в его случае это была скорее маска.

«Мишель, – сказал я ему, – вы производите впечатление очень серьезного человека. Сегодня чудесный день. Мы сидим на берегу Ганги, и природа дает нам замечательное представление. Посмотрите, как прыгают рыбки, послушайте, как поют птицы. Неужели все это не дает вам ощущение счастья и покоя? И если да, то почему вы этого не показываете?»

Он ответил, довольно печально: «Мне пришлось научиться быть серьезным, чтобы как следует выполнять свою работу. Я профессор философии. Если бы я стоял перед своими студентами и смеялся и хихикал так, как вы это делали сегодня, кто бы принимал мои лекции всерьез? Философия должна быть серьезным предметом, поэтому, когда я стою и говорю о ней, я должен выглядеть серьезным».

«Но я же не ваш студент, – сказал я. – Вы можете со мной расслабиться и показать ваши истинные чувства».

«Это тяжело, – признался он. – Общество ставит нас в такие условия, что мы должны быть серьезными большую часть времени. С самого детства, если мы ведем себя несерьезно, наши родители и взрослые ругают нас за легкомыслие. Мы можем смеяться внутри, но мы не можем показать это, потому что рядом обязательно окажется кто-то, кто станет нас осуждать. Поэтому мы притворяемся, но через какое-то время эта привычка к серьезности так укореняется в нас, что мы не можем остановиться, чтобы расслабиться и показать свой настоящий характер. Мы становимся пленниками того образа, который общество ожидает от нас. Мне кажется, это случилось и со мной тоже. Иногда приходит желание открыто выразить свою радость и счастье, но представления о приемлемом поведении, которые мое общество навязывает мне, не дают мне даже попытаться. Я думаю, на Западе много таких, как я. Мы все должны оставаться серьезными, чтобы не потерять работу и одобрение окружающих».

Большая часть историй, рассказываемых в этой главе, были об иностранцах, которых Пападжи встречал в Ришикеше или Харидваре. Он не забывал и о своих старых преданных – периодически посещал Лонду, Бомбей и Лакнау, чтобы увидеться

с ними, и они тоже, в свою очередь, навещали его в Харидваре. В следующей истории рассказывается о неудачной экспедиции, в которую отправился Пападжи с группой своих индийских преданных. Более ранние встречи Пападжи с некоторыми членами этой группы были описаны в предыдущей главе.

Несколько моих последователей с Юга хотели совершить со мной паломничество в Бадринат. Они несколько раз говорили мне, что хотели бы отправиться в это путешествие со мной, потому что хотят посетить некоторые индийские святыни вместе со своим гуру. В конце концов я согласился поехать с ними. Кроме меня, там было пять человек. Одного звали Нараян Бакр, он был врачом из Лонды, другой был подрядчиком по поставкам леса из Белгаума, третий был учителем, четвертый, Б. Д. Дезай, работал в бухгалтерии в гостинице ТаджМахал в Бомбее, и пятый, Камлани, был владельцем столовой на вокзале Лонды.

Мы вместе проехали из Карнатаки в Харидвар – место, откуда отходят автобусы к местам паломничества в Гималаях. Был самый разгар туристического сезона, и мы в течение семи дней не могли зарезервировать места ни на один автобус. Это не имело никакого значения. У нас было много времени, а в Харидваре и Ришикеше было много мест, которые стоило посетить. За эту неделю мы купили все, что, по нашему мнению, было необходимо для поездки в Бадринат. Нам нужно было многое, потому что мы планировали заезжать по пути в некоторые места, расположенные поблизости, такие, как Долина Цветов. Высота некоторых из этих мест более 5000 метров, поэтому мы удостоверились, что у всех нас есть хорошая обувь, верхняя одежда, зонты и т. д. Мы также взяли с собой большой запас непортящейся еды, так как знали, что там, куда мы направлялись, мест, где можно поесть, мало и расположены они далеко друг от друга. Врач, который ехал с нами, купил специальные лекарства, которые, как он сказал, могут помочь на тот случай, если кто-нибудь из нас заболеет горной болезнью.

В назначенный день мы собрались на автобусной остановке, привязали все свои сумки к крыше автобуса и заняли свои места. Через несколько минут я объявил всем: «Мы не едем в Бадринат. Все на выход! Мы остаемся здесь».

Все были в шоке. Они целую неделю ждали этого автобуса, и за несколько минут до его отправления я объявил им, что не хочу, чтобы кто-то из них ехал.

Они хотели знать, в чем дело, но я не стал им ничего объяснять. Я сказал всем членам нашей группы, чтобы они вышли из автобуса и сняли сумки с крыши. Все остальные люди, которые сидели в автобусе, хотели знать, почему мы уходим, но им я тоже не стал ничего объяснять.

Садху в оранжевых одеждах спросил одного из членов нашей группы, почему мы уходим, и он ответил: «Это наш гуру. Мы все из Южной Индии, совершаем с ним паломничество. Мы планировали поехать с ним в Бадринат, но теперь он приказал нам выйти из автобуса и сказал, что мы туда не поедем. Мы неделю ждали этого автобуса, но теперь он говорит, что мы не можем на нем уехать».

Этот свами, у которого была длинная борода, сказал: «Не верьте ему, он сумасшедший! Какой гуру может не дать вам поехать в святое место, в Бадринат? Он не гуру, он обманщик! Не слушайте его. Вернитесь в автобус и не слушайте, что он говорит».

Чтобы гарантировать, что никто из моей группы не вернется в автобус, я отдал билеты нашему кондуктору и получил деньги обратно. Он тут же перепродал их другим людям, которые ожидали неподалеку в надежде, что кто-нибудь в последнюю минуту передумает ехать.

Трое из пятерых с радостью послушались, но врач и учитель все еще хотели ехать. Они проделали долгий путь и были разочарованы тем, что их давно ожидаемое паломничество отменилось в последний момент.

Видя их разочарование, я предложил им альтернативную поездку.