Ничто суть всё
Шрифт:
Эта пустота — также и наполненность. В «ничто» — когда есть «ничто» — это «ничто» заполняется всем.
Задайте любой вопрос — не имеет значения, какой. Если возникает вопрос, то он здесь, чтобы возникнуть, встретиться с «ничем», и чтобы «ничто» на него ответило. Ум никогда не сможет ничего с этим поделать.
Это очень просто, очень просто и очень трудно. Это очень просто, так как это абсолютно очевидно, и это трудно, так как для человека это пугающе, ощущение утраты индивидуальности — пугающая мысль для индивида.
+ + +
Вы
Да, из одного и того же источника. Одна часть этого не хочет быть такой, как все, — или думает, что она происходит не из одного и того же источника.
Но всё это просто игра — или то, что называется «божественной игрой»…
Это божественная игра бытия. И бытие совершенно не заинтересовано в идее о том, что кто–то это видит или не видит, так как нет никого другого, отличного от бытия… и отсутствие реализации — также бытие.
Так что бытие страдает, бытие смеётся, бытие ищет, бытие находит, бытие не находит. Нет ничего другого, кроме этого. И, конечно, всё это совершенно безукоризненно целостно — есть только это, и это — всё, что есть. Но в этой целостности есть нечто, что думает, что оно не является целостностью, что также является бытием, отдельным бытием.
У бытия нет никаких потребностей. Но то, что возникает внутри бытия, — это явная нужда и потребность обнаружить, что нет никакой нужды и потребности.
И тайна этого непостижима — это просто загадка.
И поиск этого отражён в мире, в котором мы живём, так как всё, что мы делаем, — это поиск этого. Вся религия, все видимые личные стремления — всё это просто поиск этого не–знания.
Прекращение внимания, ощущения отдельности?
Это поиск состояния, в котором мы — не отдельны. Ищущий этого не видит, так как это безвременное бытие — вечное бытие, которое находится за пределами времени, пространства и достижимости. Поэтому то, чего мы пытаемся достичь, не может быть достигнуто, так как оно уже является всем, что есть.
Достаточно трудно принять — мне лично достаточно трудно принять тот факт, что духовный поиск не лучше, не более возвышенный и не более благородный, чем поиск денег, секса, власти или чего–либо ещё.
Совершенно верно. В конечном счёте, любое желание — это поиск пути домой. И странность этого парадокса, этой тайны — в том, что всё, что делается — весь поиск, всё стремление, все личные усилия, всё возведение церквей и империй, — это бытие. Это чистая жизненность. Это удивительно странный парадокс.
В каком–нибудь древнем
Нет, нет никакого «почему» и нет никакого эксперимента и никакого выбора. В основе традиционных аргументов лежит то, что единство приняло решение стать двойственным, и, таким образом, оно может решить вновь стать единством. Это сказка, основанная на иллюзии времени, причины и следствия.
Ничто никогда не выбирает. Весь сон выбора и мотивации заключается в том, что во времени есть что–то, что может намеренно двигаться вперёд из места под названием «двойственность» в место под названием «единство». Никогда не было ничего, кроме бытия, этого вечного ничто и всё. Оно никогда не движется, и его никогда и нигде не было. Нет никакого «где–то». Нигде нет никакого времени или пространства, кроме как в видимости этого. Нет ничего, кроме этого, и «ничто» происходит.
И я теперь вижу, что этот вопрос возникает с точки зрения отдельности. Поэтому в своей основе на него, в каком–то смысле, невозможно ответить. Это просто вопрос, ответить на который невозможно, но лишь потому, что он задан с точки зрения отдельности. Потому что в проблесках целостности нет никакого вопроса. Вообще никакого. Есть лишь отсутствие любой необходимости знать что–либо, так как оно просто есть. И тогда этот вопрос — лишь возникшая лазейка.
Да это лазейка, и вы абсолютно правы, отдельность порождает вопрос «почему» и процесс поиска. И, как вы говорите, когда нет никого, нет и лазейки, и больше не будет никаких вопросов. Нет вопроса и нет ответов. Нет того, кто знает, и нет знания… и поэтому нет никого, кто бы спрашивал «почему».
Но в рамках этой точки зрения это самый притягательный вопрос.
Да, безусловно, и пребывание в отдельности обожает спрашивать «почему?». И притязательность этого и породила религии. Возникший у ищущего вопрос «почему» породил христианство, буддизм, и всё остальное, что можно назвать учениями о становлении. Они неизбежно основаны на неверном представлении о том, что существует отдельный индивид, обладающий способностью выбора и воли, чтобы следовать по какому–либо пути; быть мотивированным переходить из одного состояния в другое — лучшее — состояние; искать и находить ответ, у которого нет вопроса.
И это также является настаиванием, с точки зрения отдельности, на желании ответа — это настаивание на самом существовании «отдельной» точки зрения. Но если я существую, у меня должен быть ответ на этот вопрос, потому что я могу об этом думать, я могу это испытать — это своего рода настояние на том, что «Я СУЩЕСТВУЮ».
Совершенно верно, абсолютно верно. Вопрос в том, что я настаиваю на том, что я — отдельный индивид и хочу получить ответ; и я требую его получения, и имею на это право. Разница между «здесь» и «где–то ещё» — в том, что ответ на вопросы не питает ищущий ум. Ум постоянно сталкивается с указателем на то, что он не может понять. Так вопрошание иссякает и не остаётся больше ничего.