НИЧЬЯ СИЛА
Шрифт:
– Чушь, – Гесер покачал головой. – Кто тебе такую ерунду сказал? Хоть в одном документе Дозоров есть такая фраза? В Великом Договоре?
Закрыв глаза я посмотрел на послушно вспыхнувшие строки.
“Мы – Иные…”
– Нет, таких слов нигде нет, – признался я. – Но все обучение, все наши действия… все выстроено так, что создается именно такое ощущение.
– Это ощущение – ложное.
– Да, но этот самообман поощряется!
Гесер тяжело вздохнул. Посмотрел мне в глаза. Спросил:
– Антон, всем нужен смысл жизни. Высший смысл. И людям, и Иным. Даже если этот смысл –
– Но это тупик… – прошептал я. – Учитель, это тупик. Если мы победим Темных…
– То мы победим Зло. Эгоизм, себялюбие, равнодушие.
– Но само наше существование – тоже эгоизм и себялюбие!
– Твои предложения? – любезно поинтересовался Гесер.
Я молчал.
– У тебя есть возражения против оперативной работы Дозоров? Против контроля за Темными? Против помощи людям, попыток улучшить социальную систему?
Вот тут я почувствовал почву для реванша.
– Учитель, что именно вы передавали Арине в тридцать первом году? Когда встречались с ней у ипподрома?
– Отрез китайского шелка, – спокойно ответил Гесер. – Женщина, все-таки, захотелось ей красивых тряпок… а годы были тяжелые. Мне приятель из Манчжурии прислал, а оно вроде как ни к чему было… Осуждаешь?
Я кивнул.
– Антон, я с самого начала был против глобального эксперимента на людях, – с явным отвращением сказал Гесер. – Дурацкая идея, ее с девятнадцатого века вынашивали. Не зря Темные согласились. Никаких позитивных перемен это не несло. Та же самая кровь, войны, голод, репрессии…
Он замолчал, с грохотом открыл ящик стола. Достал сигару.
– Но Россия сейчас была бы благополучной страной… – начал я.
– Бла-бла-бла… – пробормотал Гесер. – Не Россия, а Евразийский союз. Сытое социал-демократическое государство. Враждующее с Азиатским союзом во главе с Китаем и конфедерацией англоязычных стран во главе со Штатами. Пять-шесть локальных ядерных конфликтов в год… на территории стран третьего мира. Драка за ресурсы, гонка вооружений пострашнее нынешней… Я был раздавлен и разбит. В пух и прах. Но еще пытался трепыхаться:
– Арина говорила… город на Луне…
– Да, верно, – кивнул Гесер. – Лунные города были бы. Вокруг баз с ядерными ракетами. Ты фантастику читаешь?
Пожав плечами я покосился на книжку в мусорной корзине.
– То, что писали американские писатели в пятидесятых годах – это и случилось бы, – пояснил Гесер. – Да, космические корабли на атомной тяге… военные. Понимаешь, Антон, у коммунизма в России было три пути. Первый – развиться в прекрасное, чудесное общество. Но это противно природе человека. Второй – выродиться и сгинуть. Так и случилось. Третий – превратиться в социал-демократию скандинавского типа и подмять под себя большую часть Европы и Северную Африку. Увы, среди последствий этого пути – разделение мира на три противостоящих блока, рано или поздно – глобальная война. Но еще до того люди узнали бы о нашем существовании, истребили или подчинили себе Иных. Прости, Антон, но я решил, что лунные города и сто сортов колбасы к восьмидесятому году того не стоят.
– Зато сейчас Америка…
– Сдалась тебе эта Америка, – поморщился Гесер. – Дождись две тысячи шестого года, тогда поговорим.
Я молчал. Даже
– Твои душевные терзания мне понятны, – потянувшись за зажигалкой, сказал Гесер. – Не слишком цинично будет, если я сейчас закурю?
– Да хоть водку пейте, учитель, – огрызнулся я.
– Водку с утра не пью, – Гесер запыхтел, раскуривая сигару. – Твои терзания… твои… сомнения мне вполне понятны. Я тоже не считаю нынешнюю ситуацию правильной. Но что случится, если мы все впадем в меланхолию и устранимся от работы? Я тебе скажу, что! Темные с удовольствием примут на себя роль пастухов человеческого стада! Они смущаться не будут. Они порадуются, что им повезло… Решай.
– Что решать?
– Ты же приехал с намерением подать в отставку! – повысил голос Гесер. – Ну так решай, в Дозоре ты, или наши цели для тебя недостаточно светлы.
– При наличии черного цвета серый считается белым, – ответил я.
Гесер фыркнул. Чуть спокойнее спросил:
– Что там с Ариной, ушла?
– Ушла. Взяла Надюшку в заложники и требовала от нас со Светланой помощи.
На лице Гесера не дрогнул ни один мускул.
– У старой карги, Антон, свои принципы. Блефовать она может как угодно, но ребенка – не тронет. Поверь, я ее знаю.
– А если бы у нее нервы сдали? – вспоминая пережитый ужас, спросил я. – Плевать ей на Дозоры с Инквизицией в придачу! Она даже Завулона не боится.
– Завулона – может быть… – усмехнулся Гесер. – Я сообщил о ведьме в Инквизицию, но и с Ариной связался. Совершенно официально, кстати. Все запротоколировано. И насчет твоей семьи ведьма была предупреждена. Особо.
Вот это была новость.
Я смотрел в спокойное лицо Гесера и не знал, что еще сказать.
– У нас с Ариной долгие и уважительные отношения, – пояснил Гесер.
– Как так получается? – спросил я.
– Что именно? – удивился Гесер. – Уважительные отношения? Понимаешь ли…
– Каждый раз, когда я убеждаюсь, что вы гнусный интриган, вы за десять минут доказываете, что я не прав. Мы паразитируем на людях? Оказывается, это для их же блага. Страна в разрухе? Так могло быть и хуже. Моя дочь в опасности? Да нет, в безопасности, словно мальчик Саша Пушкин со старушкой-няней…
Взгляд Гесера смягчился.
– Антон, давным-давно я был тщедушным сопливым мальчишкой.,. – он задумчиво смотрел сквозь меня. – Да. Тщедушным и сопливым. И ругаясь со своими наставниками, чьи имена тебе ничего не скажут, я был уверен – они гнусные интриганы. А потом они убеждали меня в обратном. Прошли столетия и у меня появились свои ученики…
Выпустив клуб дыма он замолчал. Впрочем, к чему было продолжать? Столетия? Ха! Тысячи лет – достаточный срок, чтобы научиться парировать любые выпады подчиненных. Да так, что те придут кипя от возмущения, а уйдут преисполненные любви и уважения к шефу. Опыт – огромная сила. Пострашнее магической.
– Хотел бы я увидеть вас без маски, шеф, – сказал я.
Гесер благодушно улыбнулся.
– Скажите мне, хотя бы, был ли ваш сын Иным? – спросил я. – Или вы его Иным сделали? Я все понимаю, нельзя раскрывать эту тайну, пусть все считают…