Ничья
Шрифт:
– Значит, математика пришлась тебе не по вкусу. А чем ты увлекаешься?
– Я книжки читаю. Про любовь, про семью.
– Замечательные склонности у тебя, Орпа. Это пригодится и тебе самой, и нашей счастливой стране Бургандии.
– Мне отец с мачехой говорили, что я получу от вас важное государственное задание. Интересно, какое?
– Терпение, голубушка. Кстати, о терпении. Не скучно тебе было всю ночь напролет зерна перебирать?
– Ничего,
– А сверстницы-то твои весело время провели!
– Знаю я, чем они занимались. У меня другое на уме.
– Великолепно! А скажи-ка, Орпа, ты домашних своих любишь?
– Я родителя почитаю…ну, и вообще…
– Браво! Умеешь отвечать уклончиво!
– Жизнь учит, гражданин председатель Комитета Спецопераций.
– Молодчага! А теперь перейдем к главному. Замуж выйти хочешь?
– Право … не знаю … может быть… – покраснела дева.
– Может быть – значит, да! У меня, представь, для тебя жених есть.
– А вы сват? Или свадебный генерал?
– Не переступай грань, Орпа! Разговор у нас служебный, не забывай!
– Простите, начальник. А кто он, жених-то?
– Отличный парень. Немного старше тебя. Красавец. Высокий. Образованный. Денежный. Книги любит читать – родственная душа тебе.
– Что-то с ним не так, наверное. Почему через Комитет сватается?
– Не он сватается, а Комитет его сватает. Дрорец он. А нам требуется, чтобы ты женила его на себе.
– Дрорец? Ну и пусть! Я не предубежденная, ксенофобией не страдаю.
– Это хорошо. Отчасти. Комитет сведет тебя с ним. Сумей понравится ему. Когда он женится на тебе, станешь выуживать из него полезные для родины сведения и тайно передавать их нам. Вот такое тебе выйдет государственное задание. Правда, замечательно?
– Если в семье будет любовь – то замечательно.
– Наши люди не говорят “если”, говорят “есть”! Ты меня понимаешь, Орпа?
– Кажется, начинаю понимать.
– Отрадно слышать. Да, последний вопрос. Почему ты не подвела брови и глаза, идя ко мне на прием?
– Я хотела, да мачеха поскупилась, утаила от меня свою заветную коробочку. Сказала, дескать, им на Ассамблее давали только по одному косметическому набору в руки.
– Понятно. Сейчас, Орпа, отправляйся к моему помощнику для получения конкретных инструкций. Его кабинет – этажом ниже. Согласно этой записке от меня, он выдаст тебе под роспись атрибуты косметики.
– Ой,
– Хватит! Бонтон тебе еще пригодится в других местах. С этой минуты ты являешься агентессой Комитета Спецопераций. Это трудно, ответственно и почетно. Помощник ожидает тебя. До свидания, Орпа.
***
Помощник председателя Комитета подробно проинструктировал Орпу и остался весьма доволен смышленостью новой секретной сотрудницы. Хотя девица и проявила отменную понятливость и схватывала налету, задача чиновника была не столь уж проста. Он вынужден был соблюдать строжайший наказ начальника не прикасаться к юнице (ни-ни!) – дабы не сорвать спецоперацию первостепенной значимости.
Кандидата в женихи звали Ерэд. Он старше Орпы на пять лет – расцвет молодости. Помощник достал с полки папку с надписью “Ерэд, гражданин города Дрора”, раскрыл ее на первой странице и показал невесте нарисованные карандашом изображения субъекта государственной важности – анфас и профиль. Затем зачитал ей детальное описание внешности Ерэда, назвал род его занятий и сумму ежегодных доходов, перечислил родственников. Орпа пришла в восторг: “Какой видный парень! – подумала она, – славный выйдет из него муж, не сглазить бы. Молодцы комитетчики, отличные сваты!”
Помощник сообщил Орпе, что после торгового фиаско Ерэд пребывает в состоянии кратковременной черной меланхолии. Сейчас он неспешно возвращается к себе домой в Дрор. Он едет верхом на осле от одной придорожной гостинице к другой. Орпу доставят экспресс-колесницей на место предполагаемой стоянки Ерэда, где она будет его ждать. Виденные ею в папке рисунки, а также глубокая печаль на лике путника помогут ей опознать молодого человека. Далее, используя женские чары, она познакомится с Ерэдом и станет действовать согласно государственному заданию. Комитет Спецопераций полагается на ее фантазию и желает ей счастья в личной жизни и успехов в труде на благо родины.
По правде говоря, Орпа не испытывала сомнений, соглашаясь сотрудничать с Комитетом. В сердце выпускницы средней школы не звучали патриотические мотивы, зато с каждым днем крепла мечта полюбить молодого, красивого и богатого парня. Чтение романов, всё больше дрорских сочинителей, деформировало мировоззрение и без того крамольной барышни. “Мир состоит из меня и неменя, – рассуждала девица, – так ради кого их этих двоих я стану жить? Неужели ответ не очевиден? Когда мы сами себя любим, то и мир нас непременно полюбит!”
Орпа не помнила своей матери и крепко не любила мачеху, почти ровесницу ей. Однако она была лояльна родителю, ибо он безотказно разрешал ей пользоваться своей служебной каретой. Впрочем, последнее обстоятельство не указывало на духовную связь дочери с отцом. Иными словами, ничто не удерживало Орпу в лоне семьи. Наоборот, в замужестве она видела прекрасный повод сбежать, наконец, из постылого дома. Более того, на дне девичьего сердца жила надежда соединиться узами брака именно с дрорцем и навсегда уехать в Дрор. И тут такая удача!