Ничья
Шрифт:
— Я не знаю, Рик, — устало протягивает Елена, — все, что я знаю, это что двух самых дорогих для меня людей убили, и сделал это, вероятно один человек. А я не могу его найти, хотя перерыла все документы Деймона и остатки записей Энзо. Я встречаюсь со всеми, кто был хоть как-то с ним связан, и все равно ничего. Если так и будет продолжаться, то я сойду с ума и решу, что сама убила их обоих.
— Послушай, — медленно и терпеливо произносит он, — давай ты сейчас вернешься домой, хорошо? Тебе нужно успокоиться и расслабиться. Давай я заеду за тобой и отвезу домой? Мне правда не нравится твое состояние
— Ты не понимаешь. Роуз не при чем, Хейли слишком тупа для этого, Ребекка возится с ребенком, и ей никогда бы в принципе не хватило извилин для того, чтобы кого-то убить, да и у нее не было особенно причин убивать Деймона, потому что он, оказывается, ей выплачивал деньги от лица Энзо все это время. Так что ей его смерть не вдалась ни разу.
— Елена, еще раз — давай я заберу тебя.
— Нет, Рик, я хочу сегодня все закончить. Так что встретимся у Лили, ты же хотел поговорить с ней относительно завещания Деймона. Надеюсь, она не убьет меня за то, что он все оставил мне, а не ей, — горько усмехается она и, достав из кармана упаковку, отправляет в рот мятную жвачку. — Но я сейчас такая злая, так что, надеюсь, она не будет слишком злиться.
— Давай говорить буду я, идет? Ты просто присутствуй, а лучше погуляй.
— Но я все равно поеду с тобой.
— Без проблем. Я буду там через полчаса.
— Успею.
— Не ожидала увидеть тебя снова, если честно, — морщится Лили, презрительно скривившись, и складывает руки на груди, меряя шагами гостиную, — кажется, я просила тебя больше никогда не появляться у меня на глазах.
— Я бы с удовольствием так поступила, миссис Сальваторе, — как можно спокойнее отзывается Елена, хотя ее голос звучит более чем резко, — но, увы, не могу. Сначала мне нужно разобраться с наследством, которое мне оставил Деймон, а без Вашего присутствия и одобрения я не могу ничего делать. Но, так как у нас взаимная неприязнь, я рассказала о всех своих планах мистеру Зальцману, — она переводит на Рика глаза, и тот отвечает ей кивком, — и он Вам все расскажет. А я тем временем не буду мозолить Вам глаза, — она поднимается и идет к дверям, когда ее останавливает голос Лили.
— Надеюсь, тебе хватит воспитания не заходить в мою спальню?
— Чего я там не видела… — бурчит себе под нос Елена и выходит в коридор, поймав себя на том, что только что смогла свободно выдохнуть.
Ей не нравится этот дом, не нравится атмосфера в нем, не нравится все, что ее окружает, и она, положившись на свое чутье, идет дальше, надеясь найти место, где ей будет не так дерьмово. Завернув за угол, она, оглянувшись, толкает первую попавшую дверь и оказывается в огромной библиотеке. Ноги на мгновение прирастают к полу, когда Елена поднимает голову, пытаясь охватить взглядом все огромное пространство.
Она медленно идет дальше, углубляясь в стеллажи и разглядывая книги, касаясь то одной, то другой, и невольно улыбаясь. Тревоги отступают куда-то на задний план, и Елена просто переходит от одной книги к другой, пробегаясь глазами по корешкам и бережно касаясь их кончиками пальцев.
В какой-то момент она понимает, что потерялась
Девушка приподнимается на мысочки и хватает книгу, жадно глядя на ее обложку. В голове шевелятся сказанные невероятно давно слова Энзо, и она улыбается, пытаясь сдержать слезы. Его любимая книга — Эрих Мария Ремарк «Три товарища». Оглянувшись, она прижимает ее к груди, а потом прячет в сумку на плече, поправляет книги на полке, чтобы пустое место не привлекало внимание, и покидает библиотеку, надеясь, что больше никогда не вернется в этот дом.
Комментарий к 34. Не сдающаяся. Одна глава и эпилог.
====== 35. Обнаружившая. ======
Елена опускается на диван и, поджав под себя ноги, берет в руки книгу, осторожно ведет по ее корешку и невольно улыбается, чувствуя себя последней идиоткой. Она стащила любимую книгу своей первой любви из дома его матери только потому, что хотела снова почувствовать его рядом с собой.
— Ты такая идиотка…
Прикрыв глаза, она сползла ниже и прижала колени к груди, вцепившись в книгу обеими руками. Это было по-настоящему глупо, но она ничего не могла с собой поделать, думая о том, что, возможно, когда-то Энзо держал эту книгу в руках и теперь она может хранить его прикосновения и запах.
— Так и с ума сойти можно.
Елена снова попыталась открыть книгу и снова замерла, плотно стиснув челюсти. Она уже читала эту книгу и помнила все события, но почему-то именно сейчас было особенно тяжело возвращаться к этой истории. Она качнула головой и скрипнула зубами, ненавидя себя за слабость, и натянула длинную футболку Деймона на колени, пытаясь окутать себя его запахом. От его одежды почти ничего не осталось, только то, что сушилось в ванной — неизменно черная рубашка и две футболки, которые она планировала заносить до дыр.
Пытаясь взять себя в руки, она попыталась отвлечься и мысленно вернулась в несколько дней назад, вспоминая встречу с Ребеккой, которую она помнила очень смутно и с трудом понимала, чем она могла привлечь внимание Энзо. Она была взбалмошная, немного грубая, иногда даже мужиковатая, и Елена с трудом находилась с ней в одном помещении.
— Мне правда жаль его, — фыркнула Ребекка и снова взялась за утюг после того, как прикрикнула на ребенка, чтобы тот перестал носиться по дому. — Деймон был отличным мужиком, настоящим. Таких сейчас редко встретишь. Обычно им что нужно? Секс, и все. А тут я ему ничего не могла дать, я просто провела время с его братом, а он…
— Не могу сказать, что ты была близка с Энзо, — напряглась Елена, скрестив руки на груди, и та насмешливо посмотрела на нее.
— Не ревнуй, девочка. Я перестала претендовать на него, да и вообще сомневаюсь, что мне был смысл воевать за него с тобой. Ты всегда была для него важнее, хотя я бы все отдала ради такого мужика.
— Я так поняла, Деймон платил тебе?
— Грубо звучит. Не знаю, почему ты меня так не любишь, но я вроде как никогда не делала тебе ничего плохого. По крайней мере я этого точно не помню. А Деймон…