Шрифт:
Трупная госпожа
Замок чародейской Академии Боевых, Целительских и Особых искусств славного столичного града Ахенбурга поражал любое воображение. Диковинные шпили трех башен богохульно угрожали проткнуть небо и подпереть острым концом святую задницу самого Всеблагого Левия. Окна были затянуты не крашеной слюдой и бычьими пузырями, а самым что ни на есть настоящим стеклом. Рассвет отражался в них всеми оттенками багряного и алого, словно огненная лава в Бездне с рогатыми.
В той самой, куда после смерти ссылают непослушных
«Мы тебе добра желаем, девочка! Как ты не понимаешь? – картинно заламывала руки графиня Антарская. – Маркиз Жермен – выгоднейшая партия: древний род, богатейшие земли, ни единого родственника, претендующего на наследство, в живых не осталось!»
«Выйдешь, и точка, – отчеканил граф и отец. – А посмеешь отказаться и опозорить нас перед общественностью – выпорю на конюшне, как зарвавшуюся дворовую девку, не посмотрю, что родная кровь».
– Вы меня догоните сначала, – прошипела себе под нос Ниенна и на негнущихся ногах пересекла каменный мост, что тянулся через широкий ров, опоясавший замок по всему периметру.
Страшно было уходить в ночи из дома, прихватив лишь две смены одежды, шкатулку с украшениями и небольшой кошель с монетами, а потом до рассвета ехать сюда верхом на норовистой кобыле. Аж поджилки тряслись. О чародейской Академии Ниенна не знала практически ничего. Могла судить только по обрывкам фраз, оброненных друзьями отца, что бывали с визитом в поместье графьев Антарских. Те говорили, что времена нынче лихие, студиозусов едва ли не с первого курса уже отправляют на практику, где они и воюют, и исцеляют, в общем, работают почти как взрослые маги.
Однако оставаться дома и выходить замуж за уродливого старика было ещё страшнее.
Ей бы только остаться и поступить! Адепты всех чародейских академий Острижского государства имели абсолютную неприкосновенность и подчинялись лишь наставникам и самому королю. А тот охотно привечал новых магов и никогда не возвращал сбежавших детей в лоно семьи.
И то ведь верно. Боевой чародей в полном обмундировании способен превратить пару десятков конников вместе с лошадьми и доспехами в кровавую кашу за краткий миг. Полезное умение для государства, на границы которого постоянно грозят напасть то степняки с востока, то остроухие с запада. Вот только ее в боевики не возьмут. Слишком хрупкая, слишком маленькая и худая. Черт бы побрал эти балы и вышивания, лучше бы драться научили!
– Куда такая лялечка собралась с утра? – осклабился один из стоящих на страже у замковых ворот чародей. Высокий, темноволосый, с жестким лицом и ехидным прищуром темных глаз. Боевик-старшекурсник, судя по оружейной перевязи с клинками и тремя флаконами Взрывного зелья, Ниенна видела такие у батюшкиной охраны. Рядом стояли еще четверо парней, которые живо прекратили обсуждать прелести какой-то Мариетты, и теперь с интересом наблюдали за происходящим, явно предвкушая бесплатный спектакль.
В прошлой жизни Ниенне хватило бы одного взгляда, чтобы подлец уже булькал в канаве у ближайших кустов, куда его бы кинул телохранитель.
В
–Доброго здравия вам, господин чародей. Я приехала поступать в Академию…
– Да что ты! – загоготал боевик. Его товарищи радостно подхватили. – А я уж думал, песенки нам петь о любви. Споешь, пташка? А мы послушаем.
Ниенна от такой наглости растерялась и замолчала. Поднять скандал, объяснить, кто она? Вернут домой в два счета, и затея с побегом, считай, провалилась…
– Чего пристал, Альбрехт? – вылез вперед второй боевик – гибкий, подтянутый, в идеально скроенном по фигуре темно-синем мундире. Кудрявый и зеленоглазый, про таких в народе говорили «девкой был бы краше». – Может, она и не умеет, бедолажечка. Пусть лучше поцелует каждого из нас и проходит. Целоваться девчонки умеют лучше, чем петь, это я вам точно говорю!
И парни заржали, словно жеребцы.
У Ниенны полыхнули щеки. Она лихорадочно соображала, что же ответить, и не находила вариантов.
Спасение пришло неожиданно.
– Опять абитуру пугаете, вурдалаки?! – вдруг грозно рявкнул женский голос, и из-за стены показалась рослая светловолосая девица с длиннющей косой. Она вряд ли была сильно старше самой Ниенны, но выглядела уже грозно – жилистая, сухопарая, в форме боевого мага-практиканта, с воинским поясом на бедрах, на котором висели такие же, как у парней, ножи и склянки. – Пожалуюсь декану Рейвану, будете котлы на кухне драить до утра!
– Герда, ну кой леший тебя принес так рано? – тут же накуксился черноглазый Альбрехт. – Все веселье испортила, зануда! Сама же знаешь, как тут скучно в карауле стоять…
– Можете в каморке в перерыв друг другу передернуть, и повеселеет, – с каменным лицом посоветовала девка и повернулась к Ниенне, которая от смущения готова была провалиться сквозь землю. – За мной иди.
Они миновали ворота замка и вошли во двор. Тут было пусто, лишь у стен сновали слуги, да журчал небольшой фонтан в виде распустившегося бутона лилий.
– И в следующий раз не смей робеть перед ними, поняла? – вдруг снова заговорила суровая провожатая. – Скучно им, бездельникам, на страже стоять! Очумели совсем!
– Поняла, – тихонько пролепетала Ниенна, с опаской косясь на новую знакомую.
Та сбавила шаг и обернулась.
– Эй, боишься, что ли? Ты меня не бойся, я девчонок не обижаю! Наоборот, защищаю. Знаю, каково это, меня в первые пару лет тоже как только не склоняли, каких только каверз не чинили…
– А потом? – вдруг спросила Ниенна, осмелев.
– А потом я их всех на ристалище уложила на лопатки, и притихли, – оскалилась девица и пояснила: – Я сильнее человека, так как полукровка. Валькирия. Меня Гердой звать, ты уже слышала.
– Серьезно? – ахнула Ниенна, мигом забыв про все страхи. – Никогда вашу сестру еще не видела, только слышала, что с его величеством Александром у твоего племени дела важные! Летаешь?
– Не-а, не дано, крови материнской не хватает, – погрустнела Герда, и тут же сменила тему. – Расскажи про себя хоть.