Нифриловая башня
Шрифт:
– Нет. Просто дожидаюсь, когда отправят в лагерь.
– Ясень, он такой. Может и не посмотреть на человека, больно важным себя считает.
Васька подумал, что Ясень – это довольно странное имя. Во всяком случае, ему не доводилось с таким встречаться, но спрашивать об этом девушку он постеснялся.
– Ну… любой может ошибиться, – сказал он вместо этого, – Я тоже поначалу принял тебя за мальчишку.
Девушка рассмеялась и провела рукой по коротким волосам.
– А-а, так отмываться легче, – сказала она простецки, – Может, ты будешь так любезен,
Вася согласно кивнул и подошел к лошади. Одной рукой ухватил под уздцы, а другую протянул девушке, чтоб помочь ей спустится. Девушка посмотрела на протянутую ей руку, опять засмеялась и замотала головой, показывая, что это ни к чему. Но тут вдруг передумала, заставила себя посерьезнеть, церемонно вложила пальчики в Васину ладонь, а затем легко спрыгнула с лошади.
– Благодарю, сударь, – она наигранно попыталась изобразить манеры знатной дамы, однако на много ее не хватило. Прыснула в кулачок и побежала догонять своего спутника.
По роду службы писарь исполняет важную, но неказистую работу, всегда оставаясь в тени своего начальника. И кто еще кроме другого писаря способен оценить важность писарского труда? В приемном покое управы сидели два писаря. Один, в качестве гостя, – ротный писарь Вепря, второй, как принимающая сторона, – местный писарь замка.
Перед ними на деревянном столе стоял граненый черный куреневый самовар. В отсутствие подкняжича труженики пера и чернил собирались неспешно попить чайку, потолковать о тяготах службы, неразумности приказов вышестоящих и своей собственной недооцененности. А посему, появление здесь молодца с коронованным волком на запястье стряслось для них как снег на голову.
– Меня зовут Ясень. Служба княжеских порученцев, – веско сообщил вошедший, подтянул кверху рукав, выставляя напоказ свой образ, – А это Ольха, – молодец полуоборотом головы указал себе за спину на только что вошедшую юную короткостриженную девушку, – Могу я видеть подкняжича?
– Экхм, – местный писарь кашлянул, неохотно отрывая взор от самоварного краника, – Подкняжича сейчас в замке нет. Может, я смогу Вам чем-то помочь? Писарь сего замка Гаврила Михайлович к вашим услугам.
Второй писарь справедливо рассудил, что дело его не касается, а потому и вовсе не пошевелился.
– Сюда должен прибыть человек с княжеской охранной грамотой, – сообщил Ясень, – Я хочу его видеть.
– А-а… пока никого не было. Вероятно, ваш человек запаздывает, – длинный нос местного писаря безошибочно почуял запах государственной тайны, – Могу устроить вас в замке. У нас не столица, конечно… но поселим с уютом…
Ясень решительно мотнул головой:
– Ждать не можем. Если… когда он здесь появится, скажете, что мы выехали его встречать, но разминулись. Он знает, что делать.
– А позвольте узнать, кто «он»? Как я его узнаю?
– Узнаете, – Ясень усмехнулся, – Я же сказал, у него охранная грамота от князя.
Не тратя больше времени, Ясень вышел из управы, оставив
– Ты ведь не веришь, что Подорожник здесь объявится?
– Не верю, – согласился Ясень, – Он никогда не опаздывает. По нему можно часы сверять.
– Что будем делать?
– Что я и сказал. Отправимся ему навстречу.
Когда они зашли в конюшню забрать лошадей, Ольха, не отдавая себе в этом отчета, крутила головой по сторонам. Но паренька новобранца там уже не было.
Они выехали из замка немедля, и Ясень сразу направил коня к полянской границе. За городом оба обернулись на волков. До поздних сумерек они скакали по полянскому тракту, пытаясь учуять дух Подорожника. Останавливались на считанные минуты, когда требовалось обновить на лошадях усиливающие заклятия.
Небоевые заклятия не забирают силу, а использует ту, что живое существо рассеивает естественно. А потому обновлять их можно по многу раз, не боясь, что животное дойдет до истощения. Давно пора было искать ночлег, но Ясень продолжал гнать. Ольха уже собиралась напомнить, что скоро стемнеет, и им придется ночевать прямо на обочине, как вдруг Ясень резко осадил коня.
– Есть запах. Ты слышишь?
Последний час девушка больше боролась с усталостью от однообразной тряски, чем искала след. Она остановила свою разгоряченную Птаху и честно попыталась разобраться в многообразии запахов, наполнявших ее ноздри. Но сил оставалось только на то, чтобы не вывалиться из седла.
– Скажу больше, липкий Лисий запашок! – ожидая подтверждения своих слов, Ясень требовательно смотрел на спутницу. Сам он не выказывал и тени усталости, день погони матерому – не трудность. Ольха же лишь вяло подумала, что Лисов по этим дорогам шастает немало, но чутью Ясеня привыкла доверять. Она послушно согласилась протропить Лисий след вспять. Они свернули с дороги и углубились в лес.
Чутье Ясеня не подвело. Довольно скоро они вышли на место свежей совсем недавно покинутой стоянки. Здесь явственно читались запахи костра, лошадей, и ни с чем несравнимый особый дух лисьего народа. Спешившись, Ольха немного ожила, бесконечная скачка наконец-то закончилась. Ясень тем временем деловито обходил поляну.
– Здесь были несколько конных. Стояли лагерем с ночевкой. Сегодня разделились на два отряда. Одни ушли на север, другие – на запад.
– Похоже, так, – согласилась Ольха, – Что будем делать?
В ответ Ясень неодобрительно на нее посмотрел. Как старший товарищ он считал своим долгом помочь ей научиться принимать самостоятельные решения.
– Ну а сама-то как думаешь? – спросил он с нажимом.
– Ой, действительно. Размякла я, что-то, – Ольха заставила себя собраться. Она давно ждала случая, когда ей доверят собственное дело. Мечтала избавиться от назойливой опеки старших порученцев, а тут скинулась в маленькую девочку, – Думаю, надо побродить по округе. Лисы не зря здесь лагерем стояли.