Нихилени

Ойтен Мирланда

Ан испуганно помотала головой. Она вообще не понимала о чём он, и боялась, что это какая-то новая злость, с которой она ещё не знала, что делать.

— Нихера я это не выбирал, тыква, — отец вздохнул и отпустил её.

— Ты же тоже учился? Учился же? — Ан ухватилась за первую попавшуюся мысль. В голове от шока у неё творился полный бардак. Отец хочет оставить её дома! Отец хочет жить, как его братья?..

— Нет. Или да. Там… нехорошая история вышла. Я тебе её как-нибудь потом расскажу. Нихера, короче, не вышло по-любому. Говорю же, я дурак.

— Совсем ничего?

— А стал бы я так… — отец в ярости сжал кулаки

и ударил по столу. Зазвенела посуда. Он глубоко вздохнул и выплюнул. — Не хочу, чтобы ты всю жизнь перед ними унижалась. У тебя есть шанс, им от тебя ничего пока не нужно, значит, этим шансом надо воспользоваться.

— Поэтому я всё равно должна буду унижаться перед ним, — Ан не понравилась идея остаться дома одной, наедине с кузенами и другой роднёй. Она терпеть не могла кузенов, потому что они были надменными козлами и считали её ниже себя. Неужели у неё не получится учиться в другом месте? А как отец? Без неё он точно попадёт.

— Лучше несколько лет, чем всю жизнь, — отец потрепал её по волосам и криво улыбнулся. — Уж поверь мне. Отучишься, и пойдёшь на все четыре стороны.

— Не хочу.

— Это не обсуждается. Знаешь, почему я не плюнул на всё и не свалил от… них ещё лет десять назад?

— Ну и почему?

— Потому что ты. У тебя голова пусть и рыжая, как тыква, но варит она хорошо. Если я тебя заберу от них, то эта голова пропадёт попусту. Будешь жить, как я, пока не помрём оба. Да и ты сама не сможешь так жить. Вон, я уже нихрена не понимаю, что ты там делаешь. А дома полно умников и таких книг.

— Пап, я не хочу оставаться дома одна.

— Не будешь. Я поговорю с этой, как её, Рем, чтобы она за тобой приглядывала. Ну, и её папаша тоже говорил, что… ну… — отец наконец-то показал эмоции и поморщился. Потом справился с эмоциями и криво ухмыльнулся. — Тебе же нравится Рем?

Ан хотела закричать на него, кинуть чем-нибудь тяжелым, но тело не слушалось. Сердце бешено забилось, перед глазами всё поплыло.

— Ты чего, тыква?

— Ты меня… остав… — Ан всё-таки не выдержала. Слёзы брызнули из глаз, а голос сорвался на жалкий сип.

— Глупая тыква, — отец положил руку ей на плечо. — Ты чего?

Ан замотала головой и вытерла слёзы рукавом.

— Хочешь сказать, что я от тебя отказываюсь?

Она кивнула.

— Никогда в жизни, тыква, слышишь? — отец встряхнул её. Ан всхлипнула и обняла его руку. Отец подтащил её к себе и усадил на колени. Табурет отчаянно затрещал под их весом. Ан прижалась лбом к груди отца и тихо прошептала.

— Ты всё равно лучший. Лучше их всех.

Отец хохотнул и крепко сжал её.

— Ещё бы. Ну, всё, нечего реветь. Иди спать. Завтра будем на месте.

— На карьере? — Ан вытерла слёзы и попыталась улыбнуться.

— Ага. Ещё водопады тебе покажу.

Ан кивнула, сглотнула комок и тихо прошептала:

— Хорошо, пап. Уверена, мне там понравится.

8

Мир перевернулся, свет пропал. Вода хлынула зашумела в фильтре шлема. Доспехи и нимфа потянули Ан на дно. Мелькнула мысль о сумках. Или они не с ней?.. А, демоны с ними. Она по своей глупости снова усложнила себе жизнь.

…подумаешь, как будто в первый раз…

Нимфа обвила её десятком хвостов и прижала к своему скользкому телу. Ан не видела тварь, но чувствовала прикосновения длинных гибких ладоней к своим

доспехам. Тонкие пальцы шарили по личине брони и пытались её снять. Ан из последних сило оттолкнула тварь. Фильтр давно уже не исправен. Ей не хватит кислорода из систем для дыхания, и маска не пропустит воду. Впереди мучительная смерть от удушья. Глупый финал длинной бессмысленной жизни, равнодушно подумала Ан. Голос нимфы в её голове тихо вторил мыслям. Ан затрясла головой, но шепот не умолкал. Ан попыталась закричать, прогнать чёртов голос, но… голос, слишком знакомый голос, назвал её по имени и спросил, где она была. Ан замерла. Хвосты нимфы вились вокруг неё, мягко отвели руки в сторону. Ей стало на всё наплевать. Она слышала голос и пыталась вспомнить его. Чуть хриплый голос ворчал, рычал и злился, почему она молчит. Ан ошарашенно попыталась оправдаться, потом мигнула. наваждение на мгновение пропало, и голос раздвоился. Тихий нежный мягко попенял её: «Не сопротивляйся. Мы все пришли из воды и все уйдём в воду. Ничего не бойся».

… «Все боятся, — возразил ей хриплый голос. — Даже те, кто бояться не может… Страх — страшная сила, тыква. Он лишает воли и свободы лучше, чем любые оковы. Вот я хожу и хожу, как собачка на привязи, потому что есть страхи, которые меня держат. Да, я тоже боюсь. Ты однажды подрастёшь и всё поймёшь»…

Ан на мгновение, как будто бы не тонула в объятиях серой твари, увидела широкоплечую сгорбленную фигуру. Отец сидел и чертил концом длинной палки какие-то узоры на земле, время от времени поглядывая на неё, пока она плескалась в реке. Его слова и внезапное признание что, он, такой большой и сильный, тоже может чего-то бояться, резко контрастировали с тихим солнечным днём, от чего и врезались в память.

Это воспоминание обожгло старой, почти забытой болью, смывая наваждение и желание покоя. Мир снова обрёл чёткость. Она в чёрное воде в объятиях монстра, утянута на дно и задыхается.

А ещё она снова одна, она идёт на тот берег, и ей надо успеть до первых морозов, чтобы вернуться на море.

Ан схватила ближайший хвост нимфы и сжала пальцы. Тварь дёрнулась прочь, волоча за хвостом и жертву. Ан ударилась ногами о что-то вроде ступеньки и упёрлась в неё коленями. Нимфа вырвала из её когтей хвост и на мгновение пропала. На пальцах осталось ощущение налипшей каши.

Ан рухнула на дно, оказавшееся бетонной лестницей и едва успела перевернуться на спину и поднять руки. Хвост нимфы сжался вокруг перчаток и немедленно разжался, напоровшись на острые края наручей. Ан пригнулась, и несколько хвостов схлестнулись над её головой. Один задел её плечо и опрокинул движением воды.

Несколько секунд Ан бессмысленно барахталась в движущихся потоках. Мир сократился до темноты, нескольких ступеней под коленями и появляющимися из ниоткуда ударами хвостов нимфы. Ан снова ухватилась за один из них и попыталась притянуть нимфу к себе. Серая тварь забилась и заколотила её хвостами. Следом за вырывающейся нимфой Ан мотало из стороны в сторону. Воздух уже закончился, и Ан было нужно убить тварь немедленно. Только тогда она сможет снять шлем и заполнить лёгкие водой. Минуту она будет задыхаться, хрипеть и умирать, прежде, чем тело сумеет вспомнить, на что оно способно и сумеет начать дышать водой. Всё это время она будет совершенно беспомощна и лишена защиты. Чтобы не думал создатель её тела, вода не была стихией людей.