Нихилени
Шрифт:
На краю зрения блеснуло серебром. Маркий вздрогнул и повернулся. Госпожа подошла к нему совсем тихо. Если бы не падающий на её белые волосы луч света, он бы так и стоял столбом.
Меркий низко поклонился.
— Не стоило, — улыбнулась Госпожа, когда он выпрямился.
— Я буду вам кланяться, пока моя спина не деревенеет, а колени не перестанут гнуться, — вполне искренне сказал Меркий.
— Я верю. Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, госпожа, я словно заново родился.
— Славно. Я рада этому. Было ужасно потерять в городе столько хороших людей. Хорошо, что
— Да, ваша эм…
— Мой старый друг, которого я долгие годы считала мертвым. И Ан не Разрушитель, можешь не беспокоиться на этот счет, — надо было быть идиотом, чтобы не понять, что милостивая госпожа не очень довольна выбранной темой.
У Меркия спина покрылась испариной, и он опустил вгляд.
— Я не…
— Она сказала, что ты днем повторял списки Разрушителей, и ее это изрядно позабавило. Но я даю тебе свое слово, что она не Разрушитель. Она просто мой старый друг.
— И друг мастера Осана.
— Да. Удивительно, как иногда переплетаются наши пути. Но не бери себе это в голову. Отдыхай, ты заслужил передышку после всего случившегося с тобой, — она повернула голову и посмотрела на происходящее во дворе. Сияющая улыбка на её лице угасла. Она поджала губы, словно о чём-то размышляя. Маркий заметил у неё на щеке тёмное пятнышко, и точно такие же на изящных пальцах. Пахло от госпожи не духами, а чем-то сладким. Запах вызвал в нём воспоминания о Городе, а Меркий трижды проклял навозную вонь, которая одолела даже божественное тело Госпожи.
— Вас что-то тревожит? Я могу вам чем-нибудь помочь?
— А? — Госпожа подняла на него взгляд своих прозрачных лиловых глаз и снова улыбнулась. — Вспомнила о лежащих на моих плечах заботах, мой друг. Иногда я о них забываю, а иногда никак не могу выкинуть из головы.
— Если я могу помочь…
— Нет, всё в порядке, — Госпожа широко улыбнулась и пложила руки ему на плечо. — Отдыхай, мой друг Мэтт, пока наш Создатель к тебе милостив. Впереди у нас много забот, к которым надо подготовиться. Береги себя, мой друг Мэтт.
27
Умник, как всегда, опоздал. Ан уже решила было, что он всё-таки её обманул. Или дядюшка раскусил его план. Всякое могло быть. Умник очень рисковал, начав её искать. Признаться, он был полным кретином, а не умником, когда начал яко бы незаметно распускать слухи, что он ищет именно её. Если бы Ан не было в городе, то дядя рано или поздно узнал о его самодеятельности, и дураку не поздоровилось бы.
Ан колебалась, подозревая в этом неуклюжем зове ловушку дяди. Но, после одной находки, всё же позволила себя найти, позволила втянуть в заговор, а теперь просидела в засаде лишние четверть часа. Когда Умник, с шумом и оханьями, прорвался на полянку, волоча за собой что-то тёмное и массивное, она уже была готова уйти.
Брат подтащил тёмное четвероногое к своим ногам, оглянулся и позвал её. Она не отозвалась. Этот слабак обещал вернуть ей Кела. Живого. “Изменённого”, как сказал он. Ан была готова ко многому, но четвероногий зверь у ног брата не был похож на Кела. Дорогой братец решил её обмануть? Значит, виноват сам.
Умник позвал её ещё раз. Ан прислушалась. Он правда
— Не ори, — она вышла из темноты за его спиной. — Сколько тебя можно ждать?
— Он упирался, — даже в слабом лунном свете фонаря брата было видно, что он запыхался и раскраснелся. Умник не отличался крепким телом, и теперь по его круглому лицу катился пот. Ан перевела взгляд на зверя. Здоровенный четвероногий полумедведь, полулев с желтыми горящими глазами. Заметив её внимание, он раскрыл пасть с чёрными адамантиевыми клыками и ударил себя по боку хвостом.
— Это что? — тихо спросила Ан и кивнула на зверя.
— Кел, — выдохнул брат. — Как я и обещал.
— Вот это? — тихо уточнила Ан. Она даже не удивилась. Вообще ничего не почувствовала, ни радости, ни разочарования.
— Да, — Умник, похоже, искренне не понимал, почему она не радуется. — Ну, да, он. Я же сказал, что он его изменил!
— Хочешь сказать, что это — Кел?
— Ну да, да! Он… Короче, когда дядя его поймал, Кел сказал ему, где тебя найти, но… — Умник закашлялся и смутился.
— Говори уже всё.
— Кел указал на место, где оставил тебя. Какая-то яма в лесу. Дядя отправился туда лично, но не нашел тебя, и решил, что Кел его обманул. Поэтому он… занялся с ним противоестественными вещами. Он… я не знаю точно, но то, что осталось от Кела он поместил в камень-душу и отдал Механику, чтобы он с ней что-нибудь сделал.
— Душу. В сердце-камень, — тихо уточнила Ан. — А где его настоящее тело?
— В доме… но там от него мало что осталось, — до Умника, наконец, начало что-то доходить. — Сестрёнка, Ан, мы правда не знали, что он творит, а когда узнали…
Ан отвернулась. На душе у неё не осталось никаких эмоций. Их там уже давно не было, но теперь не осталось даже следов. Её руки и ноги онемели.
— А я скажу, что вы сделали, когда узнали. Вы испугались за свои шкуры. Он ведь начал убивать не только тех, кто ему не подчинился, но и членов семьи, верно? Не только Кела, а кого-то ещё, из тех, кто подчинился ему. Кого он убил из вас? Ну?
— Н-никого, — врать у Умника никогда не получалось. — Правда, никого.
— Тогда мне стоит навестить Механика, — Ан вспомнила выкинутую на помойку дома голову. Узнать по ней брата было сложно, но Механик ещё в той жизни заменил свои глаза на многофункциональные импланты, которые нельзя ни с чем перепутать. Ан всегда презирала его за эту слабость. Было в этом стремлении заменить плоть железом что-то слабое и очень жалкое. Трусость и боязнь боли.
Но голова Механика навела её на размышления, которые в итоге привели её к решению выдать себя брату.
— Раз он изменил Кела, значит, сумеет вернуть его душу в тело, верно?
Глаза у Умника забегали. Заговорщики выбрали очень неподходящую фигуру для переговоров.
— Как ты думаешь, если я приду к нему и расскажу, что ты мне предложил, он вернёт Кела?
Глаза Умника стали круглыми, как блюдца. Ан сплюнула на землю и взяла Кела за повод. Зверь бесшумно поднял морду и посмотрел на неё. Она в ответ уставилась в желтые глаза. Простые горящие стекляшки. Это не Кел. Не её глупый и чванливый кузен.