Нихилени
Шрифт:
Меркий сел за стол по правую руку от Госпожи. Она скромно ужинала около большого панорамного окна с видом на свой город и Мост вдали. Солнце освещало начищенный до блеска пол. Слуги поставили для Меркия новый прибор и налили вина. Он с удовольствием откинулся на мягкую спинку стула.
— Рада, что хотя бы ты вернулся, — грустно сказала Госпожа. — Твои братья… Как это случилось?
Меркий нахмурился. Воспоминания немедленно разрушили всё очарование ужина в доме Госпожи. Он снова вспомнил свои злоключения, свой страх и сглотнул.
— Мы попали в засаду около Дома. Разбойники.
— Это всё в прошлом, — Госпожа ласково коснулась его рукой. — Всё прошло. А я позабочусь, чтобы путь к благословенным местам был избавлен от этих ужасных преступников.
Меркий кивнул, и вытер выступившие слёзы.
— Расскажи, как ты спасся.
— Мы с братом Стемом сумели сбежать, но нас поймали… — Меркий замялся и зажмурился.
— Но ты жив, — Госпожа мягко взяла его за руку. — Ты сумел бежать?
Он покачал головой.
— Если не хочешь говорить, я не настаиваю.
Меркий помотал головой. Он не мог не ответить Госпоже. Это немыслимо. Она — Благородная кровь, она его повелительница. Он сам так решил. Но что он ей ответит? Меркий не знал, как Госпожа отнесётся к тому, что он её властью провёл на этот берег настоящее чудовище, привыкшее убивать жестоко и без причины. Он бы вообще с радостью оставил Ан на том берегу, но не нашёл возможности сбежать от неё и её чудовищного зверя. Ан слишком его пугала. Грубая, страшная, неопрятная и жестокая. И злая, как собака. Он не сомневался, что она не убила его лишь потому, что хотела перейти на этот берег. Зачем она пришла сюда? Убивать людей? О, она умеет, он в этом не сомневался.
Но Госпожа… От мысли, что она разозлится на него, Меркию становилось дурно.
— Я не бежал, — тихо сказал монах, вспомнив насмешку своей спутницы. Ан считала его слабаком лишь потому, что он принадлежал к цивилизованному обществу. Он мог бы многое ей сказать, но как скажешь правду тому, от кого зависит твоя жизнь? — Мне повезло… Когда они… они мучили всех нас, по очереди… Я оказался последним.
— Тебя кто-то спас? — мягко удивилась Госпожа и ободряюще улыбнулась. Меркий осмелел и улыбнулся в ответ.
— Да. Звучит невероятно, но мне помогла одна путешественница, — Меркий взмолился Прародителю, чтобы Госпожа удовлетворилась этим объяснением и не стала разбирается, кем именно была эта путешественница и где она сейчас. — Она отбила меня от банды и довела до Моста.
— Надо же. Должно быть, она очень сильная женщина!
— О да, очень. Она сопровождала брата Осана в последний путь к Благословенному Дому, — кивнул Меркий, прежде чем вспомнил, что не собирался ничего подробно рассказывать.
— Почему ты не позвал её отужинать с нами? Я слышала о брате Осане, и он не мог доверить своё последнее путешествие плохому человеку. К тому же она спасла тебе жизнь и заслужила мою благодарность.
Меркий смутился.
— Она торопилась идти дальше. И подозреваю, Ан не оценила бы ни мастерства вашего повара, ни красоты
Госпожа покачала головой и слабо улыбнулась.
— Надо же. Говоришь, она так говорила про Прародителя?… И что ты ещё можешь рассказать об этой женщине? Похоже, она интересный человек.
— Не знаю, не нашёл в ней ничего интересного, — пожал плечами Меркий. Слуга положил ему на тарелку три птичьи тушки со сладкой подливой. Он с наслаждением оторвал одну ножку и обсосал тонкую косточку. Восхитительно. Еда для настоящего человека, а не те подошвы от сапог, что Ан выдавала за еду.
— И всё же, она интересная. Хотя бы эти её взгляды. В чём-то она права.
— Вы про Прародителя?! — ужаснулся Меркий. Госпожа звонко расхохоталась, и он не смог удержаться от улыбки, таким искренним и заразительным был этот смех.
— Нет, разумеется, нет. Но мало кто в наше время осмелится вслух говорить такие вещи. Ты не пробовал её переубедить?
— Пробовал. Я рассказал ей о вере, но она не захотела слушать, только насмехалась надо мной. Сказала, что моя вера слаба, раз не защитила меня. Она вообще говорила много глупостей. Но я пытался рассказать ей про вашу семью со всем красноречием, на которое я способен. Я, возможно, наивен, но я верю, что вы сможете изменить весь мир, как изменили этот берег.
— Похвальная вера, — кивнула Госпожа. — Жаль только, что я не представляю, как это сделать. Я жила в лучшие времена, и тогда были люди, что не отказывались от мелочной злобы и ярости. А человеческая общность — хрупкая система. Стоит попасть одной песчинке, одной паршивой овце, что ударит или обманет, и всё рухнет. Хватит ли меня не весь мир?
Меркий пожал плечами. Желудок наконец-то получил пищу, и отодвинул разум на задний план. Слишком умный разговор его утомил, и он был даже не уверен, что пересказал Госпоже настоящий разговор с бродяжкой Ан.
— Думаю, Ан просто очерствевший и побитый жизнью человек. Да будет Прародитель милостив к ней.
— Как ты говоришь, её зовут? — приподняла брови Госпожа.
— Ан. Так и зовут. Она так назвалась.
— Какое простое имя.
— Да, мне тоже так показалось. Смею предположить, что оно не настоящее. Она явно не простой человек, — брякнул Меркий и тотчас же пожалел. Госпожа внимательно посмотрела на него.
— Непростой? Ты заметил в ней что-то необычное?
— Ну, она постоянно ходит в старых доспехах. Не знаю, откуда у неё на них деньги и у кого она их отобрала… Она высокая, сильная. Только очень-очень страшная, лицо всё в шрамах. Я её испугался сначала, потом постарался смотреть только на глаза, и стало легче.