Нихрена. Часть вторая
Шрифт:
Дом огромный, сад, бассейн.
Мебель, не под стать дивану,
Что скрипел и был без ног.
Телевизоров с десяток
Да машин еще с пяток.
– Только вот одно все гложет, –
Мойша слово взял опять, –
Спал тогда я с девой в двадцать,
Счас с мадам в пятьдесят пять.
– Так найди девицу в двадцать, –
Услыхал мужик в ответ, –
А уж я тебе устрою
Коммуналку прошлых лет.
Недетский
– Вы отец Петрова Вовы? –
Услыхал Иван вопрос.
Обернулся, видит – дама.
– Да, – мужчина произнес.
– Классный я руководитель, –
Дама глянула в упор, –
Я с претензиями к Вове, –
Тут же выдала в укор.
– Задала вопрос ребятам, –
Объяснила суть проблем, –
– У кого всех больше яйца?
Ей Петров в ответ: «Зачем?
Ну скажите, для чего вам
Мучить слабый детский ум?
Помню, в детстве нас хранили
От подобных пошлых дум».
– Так вот Вова огорошил,
Не стесняясь, выдал он,
Что большие эти яйца
Заимел индийский слон.
– Ну а что не так? – с сомнением
Посмотрел Иван Петров, –
Я видал слона тут в цирке,
Там предмет тот будь здоров.
– Да вы что, смеетесь что ли? –
Возмутилась педагог, –
Понимаю, кто расширить
Кругозор ему помог.
Есть такая птица – страус,
Не летает, не поет,
И вот он, представьте,
Яйца эти самые несет.
– Вот так новость, чтоб мне лопнуть, –
Приоткрыл Петров свой рот, –
А я думаю, с чего он
Не вершит никак полет.
Случайный свидетель
Возвращалась утром Маша
С сенокоса в дом родной,
Поглощая воздух свежий,
Наслаждаясь тишиной.
Но споткнулась вдруг Маруся,
Зацепив ногою сук.
Издала, испортив воздух,
В тишине неслабый звук.
Оглянулась осторожно,
Вроде, нету никого,
Хочешь, воздух озонируй,
Хочешь, вылей Н2О.
«И чего, – решила Маша, –
Коль потребность в этом есть,
Не пустить здоровья ради
В атмосферу газов смесь?»
Мерит путь с улыбкой Маша
И ничей не внемлет слух,
Как девица озорная
Испускает громко дух.
Нет людей во всей округе,
По домам сидит народ.
Смело топает Маруся,
Травит сероводород.
Маша прет походкой бодрой,
В животе переполох,
След душной за Манькой стелет
Сильный духом «царь Горох».
Завершился путь, однако,
Вот
Обернулась – дед Мефодий,
Бывший сельский агроном.
«Долго шел за мной, дедуля?» –
Пробубнила Манька в нос.
Чует, щеки раскраснелись,
По спине прошел мороз.
Улыбнулся дед игриво,
Блекнув искоркой в глазу:
«Как ты, Манька, пукать стала,
С той поры все и ползу».
Один сон на троих
«Доктор, – как-то психиатра
Посетил клиент чудной, –
Устаю, – сказал, – чего-то,
Странный сон тому виной.
Я во сне толкаю поезд, –
Нес больной какой то бред, –
В Феодосию с Херсона,
Утомился, силы нет.
Сна вторую половину
Я меняю свой маршрут,
И теперь уже обратно
Вновь в Херсон вагоны прут».
Врач больного успокоил:
«Чтобы меньше вам устать,
Вы представьте, что вагоны
Буду я назад толкать».
«Вот спасибо вам большое, –
Вспрянул духом странный гость, –
Уж теперь-то не устану
После ночи я авось».
Первый вышел посетитель,
Вслед за ним вошел другой,
Потерявший, как и первый,
От тяжелых снов покой.
Сел на стул неторопливо,
Описал клиент недуг:
«Устаю, – сказал, – ужасно
От двоих во сне подруг.
Первой снится мне блондинка,
Ураган, страстей циклон.
Мы вулканим с ней полночи
Без конца», – добавил он.
«На вторую половину
Ночи сладостных утех
Мне является брюнетка,
С ней вершим дальнейший грех.
Так в итоге сновидений
Я как выжатый лимон.
Если можно, помогите,
Поменять мне этот сон».
«Отчего же, – тот смеется, –
Вам, дружище, не помочь,
Вы блондинку ту мне дайте,
Что вам первой снится в ночь».
«Может, вам забрать брюнетку,
Что вторая спит со мной?
Мне с блондинкой как-то лучше», –
Заявил врачу больной.
«Нет, – ответил врач, – не выйдет.
У меня другой там сон,
Поезд я, – сказал, – толкаю
С Феодосии в Херсон».
Неизлечимый порок
Поделилась Сара с Розой:
– Муженек, – сказала, – мой
Стал до девок что-то хожий,
Не спешит ко мне домой.
Стал со мной совсем не ласков,
Страсти пыл совсем угас.
Прежней той любви уж нету,
Что тревожила так нас.