Ник Испанец
Шрифт:
Перед началом пьянки, он разыграл хорошо продуманный спектакль. На глазах у бомжей, вытащил из кармана мобилу и начал тыкать в клавиатуру. Сергеич замахал руками, собираясь что то сказать и Тимоха был приятно удивлен заботой, похоже, он в коллектив вливается. Теперь важно не накосячить.
— Успокойся, мобила левая. И три симки запасных тоже чистых. Я про эти ментовские фокусы в курсе. Натыкав на клаве какой то номер, но не нажав кнопку вызова, он начал диалог с не существующим собеседником.
— Да, привет, я. Жив пока. Слышь, я тут в одном балагане зависаю, забери меня на машине, когда угомониться все. Ну дня три может, пробей там по своим каналам. Да,
Вот так вот. Теперь ребята десять раз подумают, прежде чем какую то гадость замыслить. Здорово он придумал, учитесь люди.
— Тут вообще — то связи нет, не берут мобилы, яма. Мы, чтоб позвонить, воон на тот бугор бегаем. Но ты не боись, парень, не тронем мы тебя. Нафиг нам это не надо, лишь бы нас не обидели. И тут грянул хохот Хоттаба, до того только сейчас дошел смысл Тимохиного спектакля.
Глава 10. Выпить, закусить, подружиться
Вот если бы была такая возможность провалиться под землю, Тимоха провалился бы не задумываясь. У всех в жизни бывали постыдные ситуации. Последний момент, примерно равный по степени позора, был несколько лет назад и который наш боец — каратист тщательно скрывал ото всех и сам старался забыть. Дело в том, что как- то раз, на ринге, его победила женщина, причем в абсолютно честном бою. На его счастье, сей наипозорнейший поединок произошел в приватной обстановке и не получил широкой огласки.
— Ладно, братва, проехали, наливаем. Ну ты, Сергеич, силен! Уел, признаю. Но и вы поймите, хрен вас знает, что у вас в бошках. Кстати, я тут случайно наступил на один холмик и цветочки на нем вялые уже сильно, там не могилка случаем?
Это уже уели Сергеича. В глазах у обоих бомжей метнулся дикий страх и они переглянулись.
— Да, поначалу нас четверо тут жило.
— Да понял я, Сергеич. Матрас четвертый свернутый в балагане, сапоги валяются, вам обоим малы явно, могилка еще эта. Но ты не парься, если захотите — расскажите, мне чужих секретов не надо, дай Бог свои вынести.
Есть контакт. Сейчас уже Сергеич получил дерьма на свои седины, оба напарника помрачнели, настроение явно испортилось. Сергеич прошел к реке, взял бутылку водки, разлил по стаканам и все молча выпили после сверхкороткого тоста.
— Ну, земля пухом.
Тимоха только пригубил, эта парочка даже ухом не повела. Все начали жадно есть, временами опрокидывая водку в желудок. Понемногу завязался не принужденный разговор. Хоттабыч спокойно, без всяких эмоций, рассказывал, как лет пятнадцать назад его супружница выписала его из материнской квартиры, пока он был на заработках. Удалось ей это благодаря новому хахалю — участковому. Он пытался было качать права, но был задержан нарядом и отделан дубинами так жестоко, что провалялся месяц в больнице. По выходу ему предложили оплаченную на год вперед комнату в коммуналке или лет пять строгого, статья на выбор. Через полгода оказался в подвале, мент обманул и с комнатой. Сергеич свою историю рассказывать не стал, да и на рассказ напарника никак не реагировал, видно было, что слышал уже не раз.
Вечер шел по накатанной, народ напивался, и Тимоха искал случая повернуть разговор в нужном направлении. Бомжи совсем не таились и не заметно было, что осторожничали, наверно уже успели надоесть друг другу и рады были новому человеку.
— Как у вас здесь вообще, спокойно?
— Нифига не спокойно, ты пушку не прячь далеко.
— Да кому нужны вы, черти голожопые, с вас брать нечего,
— Да вот понабились, могилку видел?
Рассказывать про убийство Поноса принялись взахлеб, перебивая и дополняя друг друга.
От Тимохи исходила хорошо угадываемая сила, этот человек пустит в ход оружие не задумываясь и в силу последних событий, измученные стрессом бомжи потянулись к нему, как напуганные дети льнут к взрослому. Трезвые еще как то держались в рамках, но алкоголь сорвал тормоза. Да и в своем котле вариться было уже не выносимо.
Общая картинка убийств начала смутно вырисовываться. Первой жертвой, пал бомж, прозванный за высокий рост и худобу «Глистой». В компании четверых дружбанов он зависал на одной, еще не пропитой хозяином, квартире. Глиста отправился в магазин за добавкой, и только открыл дверь квартиры — получил заряд гвоздей в грудь. Тогда никто ничего не понял и подумали, что это чья — то месть за грехи в прошлой жизни, еще до бомжевания. Такие истории иногда случались. Но через три дня, подобным способом, был убит скромный и малозаметный бродяжка Пал Семеныч. Он получил свою долю железа, когда возвращался с города домой, на свалку, где пытался продать найденный в мусоре исправный сотовый телефон.
Талиб получил прозвище за наличие шикарной ассирийской бороды. Он принадлежал к семье городских бомжей, в тот день никуда не ходил и лежал на своей лежке в подвале дома. Была высокая температура и он не пошел со всеми на промысел, выстрел гвоздями ему пришелся прямо в лицо, очевидно, спящему. Бомж сообщество заволновалось, а когда убили четвертого по счету, Иполлита, начало понемногу впадать в истерику. Иполлит был мужик весьма крепкий, раньше уделял внимание спорту, и его ликвидация прошла не столь гладко, киллер впервые промахнулся. Все произошло возле строительной бытовки, где он зависал с двумя работягами — шабашниками, которые отличались от бомжей, разве что наличием документов.
Злодей его подкараулил, когда тот вышел справить малую нужду. Иполлит встал лицом к окну бытовки и приготовился опрожнить мочевой, как увидел отражение в стекле человека, поднимающего обрез. Он сразу упал на землю, инстинкт сработал, заряд улетел через стекло окна в вагончик. А обрез — это не пистолет, его еще перезарядить надо, а убийца стрелял, как обычно, дуплетом. Иполлит вскочил, бросился в бытовку, захлопнул дверь и привалил ее деревянным топчаном. Но это его не спасло, злодей поджег вагончик. Вооруженные топорами и молотками собутыльники вывалились наружу, и тут заряд гвоздей попал точно в цель. Было бы логично убрать свидетелей, но больше не пострадал никто. Но убивца, наконец, увидели и потом смогли описать, правда, это мало что дало.
Средний рост, темная одежда, на лице маска, как у спецназовца. Когда все вылетали на улицу, стоял метрах в пятнадцати, но как только последним выкатился Иполлит — молниеносно сократил дистанцию, хладнокровно отстрелялся и так же быстро исчез. Потом, аналогичным образом, были расстреляны еще трое. Но про этих, наши бомжи ничего сказать не могли, так как они работали на тех самых латунных гильзах и этого места не знал точно никто. Вот как только убийца нашел его? Например, Сергеич с Хоттабом даже не представляли, где это. Это с их — то стажем бомжевания. И последний убитый, наиболее загадочный — Понос. По мнению напарников, он производил впечатление полного лоха, даже ненормального. Постоянно погружен в себя, вечно один, если громче наорать или наехать — мог впасть в ступор. Но некотрые моменты не вписывались в картину, на них обратили внимание только после его смерти.