Ник (Обновление от 29.03.09)

Ясинский Анджей

В доме Бринхортов нас встретили если и не с распростертыми объятиями, то явно обрадовались. По крайней мере отец семейства. Его жена, Сорина, все еще с подозрением относилась ко мне. Сам не знаю почему. Однако Крисе она явно обрадовалась. Пациентка, Лина, в такую рань почему-то уже была на ногах и не отходила от матери, постоянно прячась за ее спиной и испуганно выглядывая оттуда. С полчаса велись переговоры, вернее я выдвигал требования — что мне понадобится и как будет проходить процесс. Моему требованию подготовить типа небольшой ванной, в которой девочке предстоит провести

достаточно большой промежуток времени, их очень удивило, если не сказать шокировало. На лице присутствующих явно проскальзывало сомнение в моих… если и не умственных способностях, то лечебных. Однако, слава богу, перечить сильно они не стали и быстро нашли нужное. Действительно, ванночка для маленьких детей у них была.

Так вот, я сначала хотел просто всех выгнать, кроме Крисы и Солы, что-то меня нервировала большая толпа народу, однако девчушка раскричалась, как только поняла, о чем идет речь и уцепилась за платье матери. Тогда и последовала та фраза Сорины. Можно было бы, конечно, Лину сразу и незамысловато усыпить, но Умник почему-то посоветовал делать это только, когда она успокоится. Чтобы негативные эмоции и воспоминания о текущих событиях не прорвались в ее сон, так он выразился.

Я беспомощно посмотрел на Крису. Она правильно поняла мой взгляд.

— Так, Ник, Сола, погуляйте пока, — встала она, — а мы тут немножко поговорим с девочкой и ее мамой.

Я облегченно вздохнул и, взяв под локоток Солу, молча вышел из комнаты. За нами последовал Бринхорт. С полчаса мы сидели в гостиной, пили чифу и негромко разговаривали. Глава торговой гильдии разоткровенничался, и хоть при дочери он избегал прямых высказываний, однако я понял, что дела его не шибко хороши. Уже сейчас он не может контролировать, что происходит в гильдии и того и смотри, может оказаться вообще не у дел. Я молча ему посочувствовал.

Наконец нас позвали. Я медленно вошел в комнату. Лина внимательно и серьезно посмотрела на меня.

— Дядя, а это правда, что ты меня будешь лечить? — не сводя с меня своих глаз с любопытством спросила она. Я кивнул.

— А это правда, что ты фокусник?

Что? Какой такой фокусник? Я с возмущением посмотрел на Крису. Чего она там такого наплела девчонке? Вся поза Крисы выражала раскаяние и на меня она упорно не смотрела. То же мне, блин, умеет она, видите ли обращаться с детьми! Высший класс подстава! И перед кем? Я обреченно вздохнул.

— Правда, Лина.

— А покажешь мне фокус? — с загоревшимися глазками спросила девочка. Вообще-то дело свое Криса сделала, девочка меня не боится, можно было бы и усыпить ее сейчас. Только вот как это скажется на ней? Ну, то, что ее обманули и не показали фокуса?

И что бы ей такого показать? Я по простецки почесал затылок. Криса с ухмылкой посмотрела на меня. Ну смотри у меня! Я тебе это еще припомню, — пообещал ей мой взгляд. Мать девочки тоже заинтересовано смотрела на меня. И что мне придумать? Внезапно мне в голову пришла не очень оригинальная мысль.

— Скажи, а ты рисовать умеешь? — я присел перед ней на корточки.

— Умею, — важно кивнула она.

— А что обычно ты рисуешь?

— Ну, — девочка нервно

подергала подол своего платья, — кукол там, птичек, зверушек тоже.

— А кто у тебя лучше всего получается?

— Птички, — неуверенно улыбнулась она, — сейчас покажу, — девочка соскочила с колен Крисы и неуклюже полезла в шкаф. Больную руку она прижимала к боку и пыталась действовать одной рукой. Я заметил, как лицо Сорины исказила гримаса боли, когда она смотрела на свою дочь.

— Вот смотри, — девочка вывалила мне на колени целую стопку разнокалиберных листков бумаги, на которых действительно было нарисовано то, о чем она говорила. Там были и куклы и собаки, просто деревья. Вот явно мама с дочкой на руках. А вот нарисован мужик, под ним корявая подпись «папа». Но больше всего действительно было рисунков птиц. И практически все в полете. Причем для ее возраста рисунки очень неплохи. Мало того, что по нему можно узнать оригинал, так еще и окружающая среда (облака, деревья, реки), часто просто обозначенные штрихами, придавали достаточную достоверность картине. У девочки явно талант.

— А сама ты мечтала когда-нибудь летать? — перебирая рисунки, спросил я.

— Ага, — устроившись рядом и тоже глядя на свои картинки, ответила она, — только у меня крыльев нету.

— А какие они должны быть? — продолжал допрашивать ее я.

Девочка задумалась. Потом вскочила и показал руками:

— Вот такие большие и белые и с перьями, чтобы когда холодно ими можно было укрываться.

— Понятно, — я отложил рисунки и задумался, — В общем так, я не великий волшебник, поэтому крылья тебе дать не могу. Я всего лишь фокусник. Поэтому я подарю тебе нарисованные крылья. Но очень красивые и большие. Ты согласна?

Девочка, завороженно глядя на меня, кивнула.

— Хорошо, — я оглянулся, подыскивая необходимый мне материал. Больше всего для моей цели подошли гардины, висящие на окнах и сейчас отодвинутые в сторону, — это будет, пусть и фокус, но волшебный фокус. Поэтому мы сейчас расправим гардины, у нас тут будет немножко темно, но мы зажжем светильники. Ты не испугаешься?

Девочка отрицательно помотала головой.

— Так, садись вот на этот стул, — я поставил его напротив окна, но не дальше двух метров, рядом еще один, на который уселся сам, — И возьмем твой карандаш, — продолжал я, дотянувшись до стола и взяв обычный карандаш, — Сейчас на время я превращу карандаш в волшебную палочку и мы вместе будем рисовать волшебную картину. Ты готова? — я серьезно посмотрел на девочку. На лице девочки мелькнул испуг, она схватилась за мою руку, но отважно кивнула.

— Задерни гардины и зажги один светильный шар, — негромко попросил я Крису. Она резво побежала выполнять поручение. Видимо и ее заинтересовало предстоящее представление.

— Можно я сяду рядом с дочерью? — тихо спросила Сорина, глядя на меня. Я кивнул. Так втроем мы и сидели, я слева, посередине Лина и справа Сорина, одной рукой обнявшая дочь, ожидая, пока Криса справится. Вернее ждали остальные, а я готовился.

"Ну что, Умник, мы готовы?"

"Яволь, мой фюрер!"

"А вот этого не надо. Смени тему".