Никак. Нигде. Никогда

Ванг Джулия

* * *

Вероятность события, равная нулю, не означает, что событие невозможно. Вероятность определяется как только лишь отношение. При бесконечном множестве возможных событий это отношение равно нулю, но математика часто имеет дело с «доведенными до абсурда» стремлением к бесконечности — понятиями, вроде бесконечной бесконечной тонкой прямой…

Философские проблемы дают о себе знать, когда внутри одной бесконечности вдруг обнаруживается другая.

2011

* * *

В Мире умерших звезд, я смотрю в догоревший свет. И зачатки вопросов превращаются сразу в ответ. Я безликий Никто, в миллионах своих вариаций. На твоем мониторе пространственным протуберанцем, Выхожу из экрана, я из пикселей в белом сиянии. Пусть все будет так странно, но только по нашим желаниям. Когда нет в этом мире того, что нам необходимо, создадим из эфира тысячелетних

любимых. Все, что нами желанно, приносим из снов мы сюда, заполняя все грани, сметая здесь все стандарты. Мы дополним реальность декорациями наших грез, из видений астральных, проникнет наш яд, как гипноз. Где бы ни были мы, как бы матрица нас не разделяла, Дети Бездны и Тьмы напишут свои интегралы. Все мелодии смолкнут, птицы застынут в полете, лишь любви нашей волны, играют симфонии ноты.

* * *

Каждый волен выбирать все, что ему угодно, но далеко не каждый верит в подобную вседозволенность. Или же практически никто.

Настолько широкие горизонты могут быть либо у мертвого, либо у просветленного. Но им обоим, на самом деле, уже не из чего выбирать. Из «ничто» точнее.

2010

Ragnarok [2]

В конце эпохи Рыб и в эре Водолея, поднимутся из праха тени Древних, неузнанными будем, не старея, мы лед и пламя воедино гневом, соединим. И Хаос обуздаем. Всю череду смертей и возрождений, сквозь ткани Вечности спокойно наблюдая, так долго ждали новых воплощений. Мы точно вы, но мы совсем иные, в нас человеческого нет ни капли. Мы до конца времен пришли в земные тела непрочные, для сбора жатвы. Мы так спешим и топим лед безверия, лишь нам одним по силам это знание. Конкистадорами, мы властелины времени, пространство заполняем нашим знаменем. Поводыри Слепцов, слепые сами и генералы трусов, боги нищих, трепещут, перед нашими шагами, их власть кончается и будет мир очищен.

2

Написано по пророчеству Вельвы. Это скорее поэтическая аллегория. За очищением всегда приходит возрождение.

Сгустится воздух, молния ударит, и древо бронзовое загорится ночью, а небеса заплачут, зарыдают, багряной памятью закровоточат. Разверзнется в земле больная рана и гады выползут и лилии распустятся, из трещин черного куска урана, живая кровь струится и волнуется. Расписывая небо письменами, летают птицы, словно фениксы пылают и руны чертим вашими руками, а волки черные из леса прибегают. Смерть умирает перед нашим взглядом, жизнь убегает прочь от пробужденных, врата откроются, не рая и не ада, святые, грешники — все будут побежденными. И руки жертв накажут палачей, а пепел книг заполнит жажду истины, все золото утопит богачей, кресты расплавит вывернув действительность. Орел подхватит вырванные души, голубоглазый волк сожрет сердца, к вратам лишь тот будет допущен, кто верил и любил нас до конца. Врата сомкнутся, будет мир повержен, хрустальный колокол победу возвестит. Но здесь живущим не понять по-прежнему, что Рагнарек уже к ним на пути… Сотрутся Лики, сгинут имена, на миллиарды звезд все это распадется, мир будет спать столь долгим сном без сна, пока Вселенная не содрогнется. Конец с началом слившись в уробороса, из бесконечности рождает бесконечность, но снова нарисуем мы на глобусе, тех, кто напишет пылью, слово «Вечность».

6 утра, 6 февраля, 2015

* * *

Веселит фраза «милая, я достану тебе звезду с небес». Звезды — небесные тела, в которых происходят термоядерные реакции и чей жар испепеляет все живое вокруг. Но они расположены далеко от нас. С тем же успехом можно признаться: «Я подарю тебе взрыв атомной бомбы. Лично. Из рук в руки». Вот это реально. А главное, звучит-то как…

* * *

Губы к губам и трепет радужных чувств, жар наших тел в этой астральной оргии, мир только твой, для твоих личных безумств, симфония, сыгранная кровавыми руками в морге. Белый рояль в пламенных брызгах объят, ничто кроме нас с тобой тут ничего не значит. Играешь на клавишах моего духа варианты сонат, стеклянные стены дома, изгибаясь текут и плачут. Пусть это — всего лишь иная реальность, пусть

это наш дрим, какая разница, если любовь вибрирует между нами. Мы узники времени, земных тел, в гаджетах жизни сидим, вырываясь в астрал, проникая друг в друга дико ночами. Я это ты, а ты — это я и есть, сияние тьмы, черное солнце, виртуальный оргазм, как миллионы умирающих звезд взрывается. Днем подобие той реальности, серая пыль, без эмоций. Но для мира людей, все это «жизнь» называется… Мы ждем, когда закроются наши глаза, продираясь сквозь измерения и слои видений, мы летим навстречу друг другу словно пульсары, поющие песню проникновений, до пробуждений… Назад в ад… Где стены больше с тобой говорят. Мы существуем от ночи до ночи, уходя по мосту, сотканному из наших слез, хрусталя и баллад. Я стою у воды и жду, глядя в лазурь, твоего буйства штурм… И ты прекрасен, как всегда приходишь, впитывая мое сознание, касанием пальцев вышиваешь вечный узор сквозь кожу, забери меня в свой настоящий мир, почувствуй мое дыхание, где мы будем настолько реальными, до необъяснимой дрожи.

* * *

Я верю в себя — этого достаточно. Именно этой веры кому-то не хватало все это время и он/она пытались найти и разглядеть ее в других, похожих на меня. И если не попытаться, я не вижу смысла оставаться здесь в рабском ошейнике материального тела, который не снимается ни дома, ни на улице, ни днем, ни ночью.

* * *

Никогда, ни ради чего и ни ради кого, я не предам себя. Никакие деньги, никакие вещи, никакие земные иллюзорные возможности, никакие «умники», никакие взаимоотношения не встанут у меня на пути к себе и моим мечтам. Пусть сегодня общество не принимает и не понимает меня, пусть я буду выглядеть как угодно в чужих глазах, я никогда не сверну с этого пути.

* * *

Пионы — это не только цветы.

Хотя и они тоже состоят из простейших частиц.

Пионы из пионов — это даже поэтично…

А по сути все мы — ничто и мешанина из молекул, эффекты рождения пар кварков и мюонов, причем при аннигиляции и распаде… Все иллюзия.

Электронно-позитронные существа в активной многопользовательской игре.

Только многопользовательской ли, вот вопрос…

Не стала ли игра самостоятельным объектом, как в «Лабиринте отражений». И откуда вы знаете, какие наблюдатели могут в нее проникнуть?

Gods creation and destruction of galaxies

Мезоны цвета пионов, простейшие микрочастицы, эффект частотных мюонов, из кварков должен родиться. Мы в электронном танце, сплелись позитронной чистой ядерной силой реакций, ноль-один-ноль числами. Но боль моя столь огромна, металлом расплавленным в венах, я лишь от тебя несвободна, дуально несовершенна. Нейтринное сердце бьется, здесь имитирую жизнь, и воздуха не остается, я задыхаюсь от лжи. Плыву в океане Вечности, в эффекте полураспада, инверсия бесконечности, нашего общего взгляда. Кричу ультразвуком в кванты, чтоб мог ты меня услышать, вопль безразмерной константы, комариного писка тише. Иначе погибнет Вселенная, моим оглушенная голосом.

* * *

Жизнь — как и смерть, — кажется вам темной водой, вы не знаете, что под этим кроется. Можно бояться этого. Можно наслаждаться этим. Можно этим управлять и наблюдать. Каждому свое.

2012

* * *

Расскажите о ваших жизненных принципах, если не секрет.

Мои — очень просты. Мне вообще все равно. Я не отсюда и меня здесь нет. Я — проявленный свет иллюзии, рассеянный пиксельный призрак, ошибка 404, сетевой вирус, бегущий элекромагнитным импульсом по твоему монитору… Дитя Бездны, попавшее в ловушку времени и снов.

Хотя нет. Истинная Любовь сияющего Хаоса изначального, сотворившего все вселенные и миры, бесконечный возвышенный Эйдос, чистым квантовым потоком света струящийся сквозь меня и являющийся моей сутью — вот мой единственный приоритет.

2008

* * *

В мультиварианте моего ОС, я плавала в ванне с перламутровой кровью, ты мыл меня лепестками роз, мы летели в рапиде. Вино колдовское пили из одуванчиков и наших грез. Ты красил мне губы цветом вишен. Мы осуществляли наш метагенез, в фиолетовом пламени наших фетишей. Мы сжигали бабочек на огне, они взрывались плазменными шарами. «Ты ведь знаешь, что это не сон?» — шептал ты мне, и мы целовались под синими облаками. Мы садились все в тот же старый трамвай, где тени ушедших ехали с нами. Они нас не видят, у них тут рай… А мы — эпицентр эфирного цунами. Я твоя кукла, личный каприз, галлюциногенный эротический трип. Ты сам и актер, и сценарист, твоего идеального архетипа. Ты не сбежишь от себя никуда, даже проснувшись в прекрасном далеко, В зеркале видя меня всегда, разрывая нервов волокна жестоко… И пытаясь стереть золотую пыльцу, от сожженных во сне мотыльковых крыльев. Прикасаешься к моему отраженному лицу, понимая, что все это — станет былью.