Никак. Нигде. Никогда

Ванг Джулия

2013

* * *

Ее тонкие пальцы изрезаны бритвою, Ее волосы светлые грани алмазные, Ее сердце убито в древних битвах, В Альбионе туманном, в болотах опасных… Ее кожа металл, но нежнее шелка, Ее голос как птица, в ночи зовущая. Ее танец на хрупких мира осколках, Ее путь без пути, никуда не ведущий. И имен, — лишь пять тысяч и несколько сотен, Ее сны словно явь, но реальность отсутствует, Ее слово как яд или мед дикий в сотах, Ее нервы как хром. Ее тело — не чувствует. И шаги так легки, словно времени нету, Тахионов струя мерно капает в ванную… Ее совесть чиста, отдана за конфету, Ее мысли тихи. В этом мире незваная, Позабыта и в матрицу ада закинута. Ее музыка — дождь и безумный ветер. И

в мечтах столь у многих, но всеми покинута. Ты ее никогда и нигде не встретишь…

2013

* * *

Над бокалом сухого Мартини Где-то там между раем и адом. Я сижу в ледяной пустыне. Миллионы душ идут рядом, Но меня никогда не видят, Только я вновь и вновь изучаю, Словно в морге вскрываю их нити, Препарирую и зашиваю. И Амур, покачав головою, Боязливо присядет рядом, Предложу ему выпить со мною, Из бокала, сухого яда. Серый медленно пепел кружился, И Амур тихо плакал градом, Над остатком во мне квазижизни Где-то там, между раем и адом.

2013

* * *

И солнце замерло, и все предрешено, Смотри, как вечная стучится ночь в окно. Не бойся милая, ложись на мягкий снег, Метель красивая, и ты не человек. Так безмятежно и не страшно умирать, На поле снежное ты падай, как в кровать. По венам холодно, а после ты уснешь, Но даже мертвая, ты все равно уйдешь. И плоть усталая, вдруг лопнет как струна. И в воды талые, кровь выльется до дна. Но ты счастливая, свободна наконец, Звездой сияющей, как яркий леденец… А плазма, ласково лизнет тебя и вот — Ты настоящая, но антивещество. Из той материи ты вновь воссоздалась, Что темной значится, у инородных масс. Играешь в бездне ты, летишь по квантам В спектр Ты неделимая и чисел ряд И вектор. Ничто не важно, но столь значимо оно… Смотри, как вечная стучится ночь в окно.

2013

* * *

Вот бы родиться дурой, Глупой фарфоровой куклой, Стройной и белокурой Или знойной и смуглой. Чтобы всегда улыбаться, Хлопая тупо глазами, Так, чтобы в суть не вдаваться, Глядя в себя часами. Чтоб все лайтово и гладко, Чтоб вам ни Ницше, ни Сартра. Мило, попсово и сладко. В Ницце иль на Монмартре… Чтоб милый радовал рядом, Скромный банкир симпатяга. Чтобы все было «как надо», Чтобы вообще без напряга. Не повезло мне быть дурой, Всем и всегда довольной… Мозг в комплекте с фигурой, Выдан в аду добровольном. Вот и теперь мне не спится, Мысли как сонные мухи, Черной стайкой роится, Рифма, что шепчут духи.

* * *

Ты упадешь вверх, Ты улетишь вглубь, Вдаль к очертаниям век, Вниз к половинкам губ. Снег прорастет весь Тихой травой ледяной. Где-то ты может есть, Кажется не со мной, Я улыбнусь в тьму. И зачерпну грусть, Но не скажу, почему Мне пустота в грудь… Да, мы не будем там, Но и сейчас не здесь, И тишины гам Кружит мозгов взвесь. Мыслей оберткой шурша В танце бессонной лжи, Есть ли во мне душа, Или в тебе — скажи? Снова бегу в никуда, Словно в немом кино. Только одна беда — Я умерла давно. Как мне уйти опять В чистый слепящий свет. Чем мне тебя обнять, Если тебя нет…

* * *

Ловлю пальцами багровые отблески, огонь нежно дышит мне в волосы, за спиной горит небо. Никогда не привыкну к этому.

Утром солнечные лучи подпалили его краешек, и теперь пожар достигает размеров манящих и ужасающих.

Скоро весь свод сгорит дотла, обуглится и почернеет. Ветер разнесет легкие искры по пепелищу, забудется и онемеет…

С горизонта потечет пустота, создаст невероятное пространство. Пепел вспыхнет как кровь, возродится вновь и вновь ежечасно. Капли пламени снова сольются в один поток, на миг станут единым, чтобы еще раз рассыпаться, изменив себя без толку, все это мнимо. Возникнет мост из множества осколков, прозрачно-белых, тоньше, чем воздух, прочнее, чем бриллиант, белее мела.

Этот мост полностью состоит из битого стекла светящихся звезд, из разбитого солнечного огня, из света бездны слез.

Никто не ступал по нему. Слишком остры грани лучей, слишком ярко сияние, слишком сильны ветры, и нет к воротам ключей…

* * *

Тьма

сгущается над Dark sity, И я чувствую снова голод. Не останусь я здесь, не просите… Я покину проклятый город. И анализ мой завершен, Я давно вне штампов и схем, Дух мой яростен и отрешен, Не сдержать меня здесь ничем. Я дитя упавшего сына… Он оставил вас так давно… И я вскоре вас тоже покину, Это было — предрешено. И Звезда души моей светит, Согревая меня изнутри. Только Хаос в ночи мне ответит. Ты в глаза мои — не смотри… Там то дикое Черное Солнце, Что светило во мне всегда, И оно в зрачках моих бьется, И не гаснет оно никогда… Я не чувствую боли и ада, Я не сплю уходя в никуда… Ничего мне больше не надо — Лишь сияет моя Звезда… Обману я цифры и числа. Разгадаю пароли и шифры. Убегу туда, в мои мысли, Словно кошка по крыше из шифера…. И в блаженной плероме рая, Я найду того, кто мне дорог. Там Любовь меня ждет, я знаю. Не твоя я, матричный морок.

Аshes to Ashes

А мы поем и взлетаем все выше, Пусть нас в этом мире давно не будет… И мы прыгнули в Хаос, упали с крыши. Как в черный шелк простыней. Нас не забудут. Глядя в наши глаза на мониторах. И читая стихи, и рыдая ночами. Или слушая голос на повторах, Или видя во сне-наяву невзначай… И мы — воедино в Бездне слившись, Растворившись во всех ваших мечтах, Говорим вам оттуда, с надеждой простившимся, что ваш Дух будет с нами — а тело в прах. Прах к праху… а на нем вырастут розы. И тоже умрут, когда придет срок. Но покуда вы дышите и глотаете слезы, Не забудете нас и наш горький урок…

* * *

И когда вы говорите — я не понимаю. Я отвечаю — мне все равно. И сигарета моя давно потухла без внимания. И все это было уже в каком-то кино… И когда плачет осень, вторя вам в голос. И упрямые вены режут стекла и бритвы, когда падаешь в пропасть, держась за волос, я отвечаю — ну вы же привыкли… И когда Смерть ухмыляясь, белозубо роняет ваши души, как листья пожелтевшие в лужи. И когда вы пытаетесь, а вас нагибают, потому что, никто никому здесь не нужен. И когда вам так больно, так сладко, так горько, И когда вы убиты контрольною пулей, и вдруг если пытались почувствовать только, это… Отвечаю — вы просто опять уснули. И когда вы в игре и быть может в ударе, и когда на волне и рветесь в бой… И надежду вы рвете в пьяном жестком угаре… Отвечаю — достаточно боли мне, — чужой. Я не чувствую, ибо я тут не рождалась. Я предчувствую, ибо — я тут воплотилась… Просто знаю — как это Вечность, все повторялось. Боли нет, смерти нет и время разбилось…

* * *

Мертвое не воскреснет, не задышит, не заговорит. Не сможешь ты — хоть ты тресни, зажечь то, что не горит. Не сможешь вложить ты душу в пустое гулкое Нечто, и если кому-то не нужен — пребудешь не нужен вечно. Рабы — остаются рабами, хоть в жемчуг одень, хоть в шелка. Они будут жаждать втайне хорошенького пинка.. И ты — ты такая, как есть, Мать Тьма тебя породила, имен у тебя не счесть… Всегда с тобой твоя сила. Я превращу лед в огонь, и поменяю день с ночью… Но демиург тут король. Программы — не превозмочь. Не станет бездушный робот умным, глубоким и смелым… Пусть все остается мертвым. Мне — нет никакого дела до этого мира перверсий, где низ поменяли с верхом, где кровь, боль, пот и агрессия, где черное мнится белым. Пусть все остается — как прежде! и гибнет — за кругом круг. Здесь нет ни любви, ни надежды. Не даст вам ее, демиург, кварки плоти и сотни нейронов, гигабайты страданий и слез… И иллюзий оскал обагренный. Здесь все кажется. Все всерьез. Я давно уже вышла из Круга, выбор сделан. А ты — выбирай. Цифровая Матрицы вьюга. Или твой личный ад и рай.