Никаких дел с драконом
Шрифт:
— Вы большой специалист по кавару, господин Вернер? — нахмурилась Юмико. — Если так, то вам стоит поучить ученых Имперского научно-исследовательского института, где лучшие умы пытаются разгадать тайну кавару.
— Тридцать лет, — прошептал Сэм, но доктор его услышала.
— И, несмотря на такой большой срок изучений и поисков способа вылечить эту болезнь, мы знаем о кавару очень мало. Когда это произошло, мутация затронула каждого десятого во всем мире, но тогда мало у кого была возможность изучить это явление. Царили хаос и паника. Сегодня мы можем, несомненно, больше, но из-за того,
— Когда тестировали меня и Дженис, у нас были хорошие результаты! — возразил Сэм.
— Даже при хороших результатах никто не даст полной гарантии, — пожала плечами Юмико. — У любого из членов вашей семьи могла быть предрасположенность к кавару.
— Тогда нет никакой надежды, — Сэм устало прикрыл глаза.
— Мы продолжаем исследования последствий кавару. Причины и сроки мутации для нас все еще загадка. Люди рожают нормальных детей, но что-то в них уже есть такое, что однажды, в любом возрасте, может вызвать кавару и превратить человека в какое-нибудь иное существо. Когда это произойдет, с кем, произойдет ли вообще и в кого превратится человек, не может предсказать ни один генетический тест.
— Тогда это просто колдовство, — прошептал Сэм.
Одним из ярких воспоминаний детства был случай, когда к ним в дом постучался незнакомец. Он ходил по домам и квартирам обычных семей и рассказывал о Новом мире. Пробужденном мире. Он говорил, что волшебные существа вернулись не только, чтобы противостоять постоянно развивающимся технологиям и доказать свое превосходство, но и ради самой жизни на Земли. Проповедник призывал всех отказываться от технологий и повернуться лицом к природе.
Отец Сэма никогда не верил ни в волшебство, ни в колдовство. Он не признавал ничего, кроме науки. И Сэма воспитал в тех же традициях, стараясь избегать контакта с измененными. Даже когда он водил детей в зоопарк, то стороной обходил сектора, где в клетках томились грифоны, фениксы и другие, не менее легендарные, существа.
— Колдовство? — Юмико фыркнула, и эта реакция напомнила Сэму отца. Он также реагировал на это слово. — Может быть, и колдовство, но только дурак или слабоумный станет объяснять этим каждую загадку или тайну. Судя по вашему личному делу, вы далеко не из них. Не из тех, кто думает, что колдуны всесильны. В нашей корпорации тоже есть люди, которых можно назвать колдунами, но их силы имеют вполне реальные пределы. Эти люди могут управлять энергиями таким способом, что, кажется, все физические законы перестают работать. Но мы, если не сегодня, то завтра, сможем научно объяснить, каким образом это им удается.
Доктор взяла небольшую паузу, села на стул, который недавно занимал Иназо Анеки, после чего продолжила мини-лекцию:
— Первая массовая вспышка кавару откинула науку далеко назад. Были уничтожены лаборатории и библиотеки. Мы тогда многого лишись. И теперь по крупицам восстанавливаем былые знания. Ученые не смогли противостоять хаосу, воцарившемуся в то время.
Сэм заметил, что Юмико говорила, прежде всего, пытаясь убедить саму себя, потому что не была уверена в своих словах. Сэм чувствовал себя опустошенным и отчаявшимся. Из-за того, что произошло с его сестрой. Из-за того, что он ничего не мог с этим поделать. Отец всю жизнь охранял детей от гоблинизации, но беда свалилась неожиданно и перевернула судьбу Дженис невероятным образом. Да и судьбу Сэма тоже перевернула.
Как это стало возможным?
— Доктор, с ней все будет в порядке? — отчаявшимся голосом спросил Сэм.
Юмико положила свою ладонь на руку Сэма, видимо, пытаясь его успокоить:
— Сложно сказать, господин Вернер. Изменение — долгий процесс. Могу сказать только, что показатели в норме, но трудно сказать, когда все закончится.
— Мне без разницы! Я хочу увидеть ее! — попросил Сэм.
— Это будет опрометчивым поступком, — доктор поднялась. — Она находится в коматозном состоянии и вряд ли что-то изменится от вашего присутствия.
— Кто знает, доктор. Я хочу видеть ее, — теперь уже требовал Сэм.
— К сожалению, господин Вернер, этот вопрос вне моей компетенции. В Центр исследований генетических изменений специальным указом Имперского Совета по генетике допускаются только ученые и врачи, занимающиеся этим вопросом. И потом, это может оказаться опасным. Люди, прошедшие изменение, часто впадают в бешенство.
— Но вы ведь можете провести меня туда? — Сэм готов был упасть на колени, если бы сейчас стоял. — Пусть это не законно. Я надену халат санитара, и меня примут за одного из студентов-медиков.
— Вполне возможно. Но, когда это раскроется, последствия будут печальны как для вас, так и для меня. Наверняка, после этого вашу сестру отключат от аппаратов, и процесс изменения будет протекать естественным, болезненным путем. И, конечно же, вы сами потеряете все, чего достигли.
— Плевать на все! — стукнул по матрацу кулаком Сэм. Вышло не очень убедительно. — Дженис нуждается во мне!
— Вы и сейчас даете ей все, что нужно. Делайте свою работу, выполняйте приказы директоров. Это все, что от вас требуется. Большего вы ничего не сможете ей дать. Особенно, находясь в больнице.
— Вы не понимаете...
— Нет, господин Вернер, вы не правы, — взгляд Юмико стал печальным, и она поспешно отвернулась. — Я понимаю вас очень хорошо.
Пока доктор говорила, ее фигура начала расплываться. На мгновение Сэм подумал, что это слезы, но быстро понял, что доктор просто ввела ему успокаивающее.
И снова возвратился океан, пришло расслабление тела и сознания. За Сэмом гонялись тролли и гоблины. Они загоняли его все глубже и глубже, пока усталость не охватила все тело Сэма. Только после этого монстры исчезли, оставив сильную головную боль. Чуть позже исчезла и она, проглоченная забвением.