Никаких достоинств
Шрифт:
Возможно, про сусликов был тонкий намек, но я решила пропустить его мимо ушей. Хозяйка вообще любила пошутить. Вот и о «помирать скоро» кокетничает, такую здоровую даму, в расцвете физических и физкультурных сил, еще поискать. С языка как-то само сорвалось:
— Но ведь друзья у вас есть? В смысле, бой-френды?
— Странный вопрос. Что ж я, совсем уже из ума выжила? Конечно, годы не те, мне теперь много не надо. Двое постоянных парнишек, очень хорошие люди. Ну, еще с одним отставным генералом по выходным встречаемся, но этого можно не считать. Но я
— Почему? Вы же женщина свободная, незамужняя, кого стесняться?
— Уведут — исчерпывающе пояснила Вера Павловна и спросила — подлить ли мне чая?
Чай мне пить было некогда, после пробуждения пришлось довольно долго просидеть в ванной. Выяснилось, что к спине прилипла сосновая смола, и отмыть ее оказалось не так-то просто. Больше никаких сувениров после эльфийского сна у меня не осталось. Кроме ярких воспоминаний и странной грусти. Если у меня когда-нибудь ночь без снов выдастся, наверное, похныкаю, вспоминая те сосны, вкус улиток и поцелуев. А пока следовало бежать на работу, ибо лирика лирикой, а дизайн и заказы ждут.
При преодолении заборной дыры выяснилось, что с меня спадают джинсы. Похудела, что ли? С этими разговорами о темпераментных сусликах и бой-френдах забыла у Веры Павловны весы попросить и взвеситься. Как бы такая жизнь со снами и рыбно-улиточными ужинами меня до дистрофии не довела.
Насчет дистрофии, несомненно, было преувеличение, физически чувствовала я себя прекрасно, а моральные и аморальные проблемы, вопросы и терзания следовало отложить до вечера. Я живо долетела до работы.
На ресепшене меня придержали и спросили, куда я хожу на шейпинг, уж очень очевидны изменения фигуры. Пришлось ответить, что дома занимаюсь, по филлипинскому видео-курсу, и пообещать сбросить ссылку.
На рабочем месте я проверила пояс джинсов. Действительно, талия уже не та. Это, конечно, хорошо, но в общественном транспорте каждые тридцать секунд подтягивать штаны не очень-то прилично. К счастью, в сумке нашлась лента, которой я иногда завязывала хвост волос. Пришлось ее применить для иных целей и стянуть пояс джинсов. Завязывая бант, я подумала, что буду воспринята неоднозначно: так вообще-то не носят, особенно в офисах. Ну и пошли они, кашалоты драные.
Сглазила. Меня немедленно вызвали к шефу.
На бант и мою талию он взглянул, скорее, с одобрительным интересом. Мы поговорили о продвижении ремонта в будущем психологическом кабинете, я слегка настучала на ленивого прораба.
— Поговорим, человек сделает выводы — заверил шеф, поглядывая на меня немного странно — казалось, он пытается сравнить мой фас и профиль. — Если возникнут проблемы, сразу зайдите ко мне.
— Да, шеф.
— У меня, между прочим, имя есть — кажется, слегка обиделся главный руководитель и владелец АО «Плинту-С-Глобал».
— Роман Валерьевич, но «шеф» это же современно, лаконично, и эффектно! — искренне заверила я.
— Разве что лаконично —
— Так точно! — ответила я с перепугу на военно-морской манер и выскочила из кабинета.
Это что сейчас было? Очень личная заинтересованность в успехе моего первого дизайнерского надзора? Или бантик повлиял?
Размышлять и гадать было некогда: накатили внезапные требования об изменении цветов в уже принятом проекте, потом я созванивалась с кузнечной мастерской… Потом у меня вырубился интернет.
Нужно признать, я немного обрадовалась. Сейчас придет Домовенок, наладит сеть, заодно немного поболтаем, и я сравню. Все же его сходство-несходство с ночным гребцом не давало мне покоя.
Но оказалось, что интернета нет во всем офисе. Промелькнул наш старший сисадмин, объявил, что «соблюдаем спокойствие! Проблемы у провайдера». Потом появился Юра, ничего объявлять не стал, прошел прямиком ко мне, оперся руками о стол и негромко сказал:
— Можно тебя на минуту? Вопрос есть.
Я поняла, что что-то случилось. И не в наших с ним неустойчивых личных отношениях, а что-то серьезное и, наверное, страшное. Таким серьезным я Домовенка не видела. Вот теперь он выглядел постарше меня. И чего я, дура зеленая-подкильная, вообще волновалась по этому возрастному поводу?
Мы вышли в закуток с образцами полеуритановых молдингов и потолочных плинтусов.
— Рита, твои золотые монеты откуда? — спросил Юра.
Я смотрела на его лицо и понимала, что уклоняться и размазывать никак не получится. Пришлось ответить глупо и честно:
— Монеты из сна.
Странно, но он не стал делать непонимающе лицо, уточнять и переспрашивать. Потер затылок — тут я осознала, что Юрка пострижен, причем хорошо и даже очень хорошо — но он уже начал кратко и по сути объяснять:
— Кирилла и Свету повязали. Не полиция. Один тип звонил мне на мобильный и сказал, чтобы привез тебя и все монеты. Иначе брату и Светке «вынут печень». Говорили с акцентом, предупредили, что «в стражу звонить нет смысла». Мобильник брата действительно не отвечает, в сети его нет. Боюсь, это не идиотская шутка. Я позвонил в полицию… — тут Юрка, так точно и внятно излагавший суть, запнулся.
— И что полиция? — с замершим сердцем пролепетала я.
— Ничего. Не дозвонился. Да, так не бывает, но посмотри на свой телефон.
Я торопливо посмотрела: сигнала сети не было.
— Потом я попытался выйти через сеть, провайдер отключился — продолжил Юра.
— А…? — я указала в сторону улицы.
— Доехал до метро. Там три антенны. Ноль сигнала. Рита, кто это может быть и чего они хотят? Воздействовать на городскую сеть вообще-то в принципе невозможно — Домовенок был на пределе, но все равно разговаривал со мной спокойно.