Никаких мужчин!

Джордж Кэтрин

— Не приказывай мне, женщина! Мне нужна эта чертова бутылка!

— Выпьешь после того, как объяснишь, что вызвало такую мелодраму.

Джонас невесело рассмеялся:

— Хорошее слово. Ты попала в точку. Пол сообщил, что ты выходишь за меня замуж. Я этого не знал. Но дальше начинается самое интересное. Он посоветовал мне подумать, потому что у тебя не будет детей.

— Ты об этом знал.

— Верно. Но ты забыла упомянуть, что у вас с Полом был ребенок. — Его взгляд пронзил ее, как кинжал. — И, по его словам,

именно это лишило тебя возможности иметь детей.

— Это правда, — подтвердила Эйвери.

— Правда?! — Лицо Джонаса осунулось, и она поняла: он надеялся, что слова Моррела окажутся ложью. — Так что случилось? Вы отдали ребенка в приют? — Его рот скривился в усмешке. — Дурацкий вопрос! Конечно, с твоими-то доходами! Полагаю, он не захотел на тебе жениться. А Эйвери Кроуфорд не может допустить, чтобы история повторилась!..

Эйвери ударила его по лицу. На какой-то момент оба замерли, а затем Джонас попытался подняться на ноги. Эйвери схватила сумку и выбежала из дома, хлопнув дверью. Словно в ответ на ее молитву, мимо проезжало такси. Она остановила его и забралась в машину в тот самый момент, когда Джонас выскочил на улицу и упал на четвереньки.

— У вас все в порядке, мисс? — спросил водитель.

— Да, все прекрасно. На станцию Пэддингтон, пожалуйста.

На вокзале она помчалась в туалет и успела добежать до кабинки, прежде чем ее вывернуло наизнанку. Затем, приведя себя в порядок, Эйвери села в поезд.

Эйвери чувствовала себя совсем измотанной, когда вечером вышла из такси на Грэшем-роуд. Она распаковала сумку и проверила сообщения на автоответчике. Ее не удивило, что все они — от Джонаса, который требовал позвонить ему сразу же, как она вернется. Размечтался!

Она сняла трубку домашнего телефона, отключила мобильник. Женщину мучила жажда. Чай, горячий и крепкий, поможет хоть немного прийти в себя.

По мере того как чай начинал оказывать свое действие, Эйвери дала себе обещание. Она вернется к правилу «никаких мужчин» и будет соблюдать его до конца дней своих. Она безрадостно улыбнулась.

Требование Джонаса Мерсера больше доверять ему теперь выглядело издевательством. Если бы он сам придерживался того, что проповедовал, то подождал бы с обвинениями, пока не узнал бы истинное положение дел. Вместо этого он оскорбил ее.

На следующее утро Эйвери проснулась рано, неотдохнувшая и раздраженная. Она попыталась успокоиться, занявшись домашними делами, затем проехала к ближайшему супермаркету, чтобы купить продуктов на неделю. Вернувшись домой в рекордно короткие сроки, она только начала распаковывать пакеты, когда зазвонил домофон.

— Да?

— Эйвери, впусти меня.

— Кто это?

— Джонас Мерсер, — с гневом сказал он. — И ты чертовски хорошо это знаешь. Мне нужно увидеть тебя.

— Если ты пришел извиняться…

— Я принес твою куртку. Открой дверь. Пожалуйста.

Глаза Эйвери

расширились. Она даже не вспомнила, что оставила у него куртку, а это дорогая вещь.

О, ну почему бы и нет? — подумала устало Эйвери и отперла дверь.

— Проходи на кухню, — произнесла она без приветствия. — А куртку можешь повесить на перила.

Джонас едва стоял на ногах, растрепанный и бледный.

— Будешь кофе? — спросила она.

— Спасибо.

— Присаживайся.

Он выдвинул стул и робко сел.

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Если ты чувствуешь себя так же плохо, как выглядишь, то было бы разумнее сделать это по телефону, — холодно сказала Эйвери, налила кофе в две кружки и одну протянула Джонасу. Затем села за стол, глядя ему в лицо. — Не хочешь поесть?

— Нет, — вздрогнув, отказался он. — Спасибо. А ты бы ответила на телефонный звонок?

— Вероятно, нет.

— Именно. Вот поэтому я и приехал. Прости меня.

— За оскорбление?

— Да. — Он показал ей исцарапанные ладони. Колени у меня такие же, Эйвери. Я гнался за тобой вчера, чтобы извиниться, а не отомстить, пожалев о своих словах в ту же минуту, как они вырвались. И у тебя было полное право меня ударить. Я и сам готов себя побить.

Эйвери молча пила кофе.

Джонас даже не притронулся к своему.

— Ты примешь мои извинения?

— Лучше пей кофе, — посоветовала она. — Это поможет тебе взбодриться.

Он пожал плечами:

— Сомневаюсь, что желудок его усвоит. Я согласился на твое предложение только для того, чтобы потянуть время.

Удивленная глубиной его раскаяния, Эйвери открыла холодильник и достала маленькую коробку с апельсиновым соком.

— Тогда, возможно, сгодится витамин С.

Джонас поблагодарил ее и осушил коробочку одним глотком.

— Мне хотелось пить сильнее, чем я предполагал. Он бросил на нее взгляд, и Эйвери стало ясно, каким будет следующий вопрос. — У меня нет никакого права спрашивать, но одна мысль об этом сводит с ума. Ты расскажешь, что произошло с ребенком?

Первым побуждением Эйвери было закричать «нет», заявить, что это вовсе не его дело. Но, если уж говорить откровенно, теперь это касается и Джонаса.

— Ладно, — согласилась она. — Я могла бы догадаться, что Пол Моррел будет мстить.

Джонас нахмурился.

— За что?

Эйвери коротко поведала ему об эпизоде в саду и вызвала у Джонаса слабую, болезненную улыбку, рассказав, как разняла драчунов.

— Я велела обоим Моррелам держаться подальше от моего дома, и Пол ушел, кипя от бешенства.

Встреча с тобой упростила его задачу. Но он рассказал тебе не все, и я не могу позволить ему оставить правду полускрытой…

Когда Эйвери сообщила Полу, что она беременна, тот пришел в ярость. Он не хотел становиться отцом. Не хотел, чтобы Эйвери становилась матерью.