Никаких ведьм на моем отборе!
Шрифт:
– Что же вы, госпожа Тронс, замолчали? – Инквизитор поднялся из кресла и, обойдя стол, оперся о него бедром.
Я упорно молчала, не поднимая глаз выше его подбородка. Породистого, сразу видно: не одно поколение предков сменилось прежде, чем был достигнут результат.
– Завидую, – тяжело вздохнув, призналась я, выбирая самый безопасный из вариантов ответа. Ведь не может верный подданный короны заявить, что в гробу видал все те долги, что так любят просить короли и их свита.
– А вот и измена, – довольная улыбка скользнула по губам Лакрея. – Забирайте, герцог. Даже если девушка и не ведьма, то теперь это ваше ведомство.
– Какая измена? – от полноты чувств – коленки определенно знали,
– «Ведь не может верный подданный короны заявить, что в гробу видал все те долги, что так любят просить короли и их свита», – легко процитировал брюнет и вздернул бровь, дескать, что еще нужно: состав преступления на лицо.
– Но, позвольте! – Я вскочила на ноги, чуть не упала от резкой боли, но отступать было некуда – приходилось терпеть. Сглотнула, понимая, что песенка моя практически спета, но добровольно идти на погост я не собиралась. – Во-первых, это не мои слова, а ваши. – Лакрей усмехнулся, но перебивать не стал, будто его забавляли мои попытки вывернуться непонятно из чего. – Во-вторых, вы вслушайтесь в собственное заявление! Верный подданный не может заявить. Не может! – Я вздернула указательный палец для придания себе большей значимости. – Значит – всячески не согласен с тем пасквилем, что вы произнесли дальше. Верный подданный готов выполнить все, что потребуется, лишь бы король спал спокойно! – закончила я патетично и осеклась, когда инквизитор исполнил три поощрительных хлопка. Как в театре, когда постановка не соответствует вкусам, но старания трупы оценить следовало.
– Достаточно, – сухо заметил Лакрей, и всякие эмоции покинули как его лицо, так и голос. Он больше не казался милым и доброжелательным, любой намек на насмешку исчез из синих глаз брюнета, а я… меня все силы покинули разом. Хорошо еще, что кресло позади стояло. В него-то я и рухнула, как-то сразу поняв, что шутки кончились.
– Дамиан?
– Еще пару минут, – прохладно отозвался блондин, а мне даже думать не хотелось, чем он сейчас занят. И так было ясно: ничем хорошим лично для меня.
– В таком случае приношу свои извинения за прерванный спектакль, – серьезно заметил инквизитор и добавил: – Эвильен, вы можете продолжить.
Я предложением не стала пользоваться.
– Ну же, вы же хотите рассказать, как мы неправы на ваш счет? – уговаривал Лакрей. Его голос вновь обрел те бархатные, доверительные нотки, что и прежде, но я упрямо сопела и молчала. – Госпожа ведьма?..
– Я не ведьма, – шепотом отозвалась, не поднимая глаз. – Никакая. Я. Ни ведьма, – сказала, и на душе так грустно стало. Даже обидно. Ведь была бы я настоящей ведьмой – камня на камне бы здесь не осталось. А так…
Перед глазами поплыло, и я стерла выступившие слезы рукавом, игнорируя протянутый платок. На сей раз другой, простой, белый, хлопковый. Его протягивал инквизитор и смотрел при этом даже немного сочувствующе, но я не обольщалась.
Менталисты – они не люди, доведут до белого каления, расшатают психику до полной невменяемости, а после платок протягивают как ни в чем не бывало. Всхлип вырвался сам собой. А после – второй, третий… Пока платок я все же не взяла.
– Ненавижу вас, – сказала честно и откровенно, хлюпая носом и глотая слезы. Мужчина напротив промолчал. То ли слов не нашел, то ли не считал нужным разоряться…
– Как я и говорил, – нарушил молчание блондин, но я не стала оборачиваться. Мне вообще ничего не хотелось. Разве что оказаться подальше от этого всего.
– Увы, с исполнением вашего желания придется подождать, Эвильен, – строго заметил коллега инквизитора, появляясь в поле моего зрения и тыкая под нос окрасившийся лиловым платок. – Вы ведьма, Эви, как бы ни доказывали нам обратное и как бы нам, – он усмехнулся, –
Я сглотнула. Даже простое упоминание о проклятом для каждого одаренного металле заставляло испытывать ощутимую боль. Одно касание могло с легкостью подтвердить или опровергнуть наличие силы у человека, вот только сейчас даже инквизиция оставила в прошлом этот варварский метод проверки. Но, видимо, не во всех случаях.
– Зачем… вы так? – Вот и все, что я могла сказать. Губы дрожали, и внятно вышло не с первого раза, но меня услышали и поняли.
– То есть признаетесь? – Дамиан появился в поле моего зрения, приблизился и заглянул в глаза. И, мне могло показаться, но я отчего-то решила, что мужчина и сам не слишком доволен собой. По крайней мере, он первым отвел взгляд, досадливо поморщился и отстранился, передавая право вести беседу более привычному к подобному инквизитору.
– Эвильен? – подал голос Лакрей. – Вы подтверждаете, что относитесь к одаренным неклассического типа?
– По угрозой индариума – да. – Я кивнула, обнимая себя руками, пытаясь хоть так почувствовать себя защищенной.
– Это все, что ты хотел узнать? – Лакрей как ни в чем не бывало обратился, судя по легкости перехода, к другу.
– Разумеется, нет, – едко ответил Дамиан, но покосился на меня и сменил тон. – Госпожа Тронс, Эвильен, приношу вам свои извинения.
От неожиданных слов блондина мне стало не по себе. Меньше всего я ждала извинений после того, что случилось. И пусть пока официально они могли предъявить мне лишь уклонение от регистрации и, как следствие, непрохождение трехмесячных курсов по «управлению силой», где всеми правдами и неправдами у неклассических одаренных, как называли ведьм в документах, пытаются вызнать их особый дар, очевидным было одно: моей спокойной жизни пришел конец. И стоит мне хоть единожды попасться, а провоцировать, определенно, будут, и… что будет дальше я не знала, но догадывалась, что мне не понравиться. В противном случае, ведьмы бы из столицы не бежали.
– Не хотите их принять? – напомнил о себе блондин, заметив, что я отвлеклась.
– Не хочу, но принимаю, – насупившись, сказала я.
– Отлично, в таком случае перейдем к другому делу.
– А разве…
– Нет, прилагать столько усилий, чтобы подвести вас под регистрацию, было бы лишней тратой ресурсов. Даже вкупе с торговлей без лицензии и другими мелкими прегрешениями, – вмешался в беседу инквизитор. – Хотя если посчитать, – он нахмурил брови, что-то вычисляя, а после расслабился, перечисляя: – Отсутствие регистрации – пятьдесят золотых, нахождение без регистрации неклассической одаренной – сто золотых в месяц, пропущенный курс для одаренных столицы – пятьсот, ложь представителю власти – тысяча золотых или два года исправительных или общественных работ, штраф за мелкое хулиганство – десять золотых. Изготовление зелий и торговлю без лицензии пока оставим в стороне, но, полагаю, доказать это будет лишь делом времени, верно? – Я промолчала. – Итого тысяча восемьсот шестьдесят золотых и две недели общественных работ на вашем счету на данный момент, госпожа Тронс.
– Индариум нельзя применять без веских оснований.
– Наши основания – очень веские, – пожал плечами инквизитор. – В полномочиях его светлости одобрить использование проклятого металла.
– Довольно, – оборвал чересчур болтливого коллегу Дамиан. – Не слушайте его, Эвильен.
– Никого из вас слушать не хочу, – вырвалось непроизвольно, но очень честно. Слишком уж нарочитым было это разделение ролей. Один пугает, другой втирается в доверие. – Что вам от меня нужно, раз уж вы до сих пор держите меня здесь и пугаете?