Никита Добрынич
Шрифт:
— Самогон? Бр-р!
— Ой! Столько прожил при советской власти и не привык? Не верю!
— Привык, но не полюбил!
— В аптечке резины хватит на четыре рогатки. Патроны дорогие, а я могу охотиться на птицу и зайцев из рогатки, и других научу.
— Стальной подшипник стоит сотню зайцев. Здесь тебе не там. Даже стрелы на птицу здесь без наконечника!
В лагере бледный Вадим дал себя уложить на кучу лапника, что заменяла постель. Фёкла промыла рану, а Иннокентий Петрович профессионально наложил повязку. Проблемы с продовольствием, а
На следующий день рана у Вадима не воспалилась, и все вздохнули с облегчением.
Поиск жилья не отнял у Коробова много времени. Росава довела обоз до небольшой усадьбы, внутри города, пошепталась со старичком-хозяином, и вопрос был решен. Владимиру Александровичу Росава назвала сумму оплаты и условия проживания, не спрашивая его согласия, не ожидая благодарности. Откуда-то появилась хозяйка, начала указывать, где что брать, куда относить, чего трогать нельзя. К полудню, на летней кухне, был готов завтрак, или обед, еда из одного блюда — полбы. Росава исчезла раньше, чем Коробов успел договориться о встрече. Прежде чем выйти в город на поиски детей Владимир Александрович расспросил хозяев. Новости потрясли и Коробова, и Олега. Евгений отнесся к убийству князя философски, всё, что ни делается — к лучшему. Мало того, счел действия современников правомочными.
— Это адекватный ответ на дурацкий арест. Надо всю эту мелочь пузатую, князей местных, перестрелять, оставить одну великокняжескую семью. Вот и будет на Руси централизация. Чингисхан придет, а у нас крепкая власть, — вещал Евгений.
— Чингисхан давно умер, на Русь его потомки нападут, — поправил Женю Олег.
— Через девять лет, — тщательно пережевывая, опостылевшую в дороге, полбу, уточнил Коробов.
— Нападут? Так скоро? — испугался Женя.
— Нет. Чингисхан коньки отбросит. До битвы на Калке осталось пять лет. А до захвата Руси еще далеко, лет двадцать. Надо посмотреть записи. И вам подучить материал не помешает.
— Бук надо было брать, там сотни книг, и тысячи карт поместить можно было, всякие изобретения и чертежи, — размечтался Женя.
— Как только изменения в альтернативном прошлом становятся существенными для дальнейшего развития, «лифт» перестает работать. Убийство князя, возможно, нарушит его работу, изобретения и чертежи, принесенные сюда, отрежут обратную дорогу в 21 век. Негативный опыт у меня уже есть. Поэтому немного карт, немного записей по истории, и немного запасов для меня, любимого, — похлопал себя по животу Коробов.
— По поводу запасов подробнее, если можно, — заинтересовался Олег.
— Это совсем не то, что вы ждете. Запасы семян, для следующего года. Морковка, петрушка, укроп, подсолнечник, свекла, тыква …
— Тыква зачем? — расстроился Женя, — тыкву только бабушка ест, картошку надо было брать,
— Ты сумку, с комплектом для выживания в 13 веке, еще в Воронеже разбирал. Не видел семена? — удивился Коробов.
— Такой легкий пакет? Написано «беречь от воды»? Я не стал вскрывать.
— Молодец. Есть там картофель, только в семенах, — успокоил Женю Владимир Александрович, — пожилому человеку нужно привычное питание.
— И табак есть? — стал потирать руки Олег.
— Зачем он нам через год? Олег, одумайся! Я такого соблазна не хочу. Олег расстроился, как ребенок, у которого отобрали игрушку.
— Нет, Владимир Александрович, пару-другую чертежей надо было захватить с собой, — заупрямился Женя.
— Каких? Оружие у нас есть. Копированию не поддается. Мельницы и токарные станки известны со времен Рима. В железном хламе, захваченном мною у Китина, лежат и ручной миксер, и мясорубка. Сделать копии можно хоть сейчас. Кому они нужны? — скептически улыбнулся Коробов, — А пресс, для выдавливания подсолнечного масла, я смогу сделать сам без чертежей. Хотя уверен, мы его купим.
На второй день охранники, нанятые в Мценске, засобирались обратно. Старший брат предупредил Олега, что формируется караван в том направлении, и он хочет поискать работу. Олег притормозил его, а сам пошел уговаривать Коробова, в неспокойное время разумно придержать надежную охрану при себе. Владимир Александрович согласился с его доводами. Запаса золота и серебра у Коробова хватало на целый отряд. В сложившейся ситуации четверо охранников могли оказаться кстати.
— Женя неодобрительно отзывался о качестве мечей наших охранников? — напомнил Коробов.
— Да. У младшего брата не сталь, а дешевое железо. У остальных терпимо, но даже у главаря разбойников меч был лучше. Не следовало нам продавать всё подряд.
— Ну, одна сабелька на дне твоей сумки лежит, — напомнил Коробов, — и два кинжала у Жени.
— Саблю я себе приготовил, учиться буду. А у кинжалов отделка дорогая, дамские штучки. Всё, что я здесь видел, назвать мечами не поворачивается язык. Дрянная сталь! Мой домашний набор кухонных ножей был бы лучше.
— Вернемся к нашим баранам. Заключаешь с ними контракт пока до зимы, до первого снега. Оплату поднимай на десять процентов, но в условия контракта внеси замену оружия и брони, и ежедневные тренировки. Выдай аванс, чтобы не торопились продавать старье, иначе торгаши обдерут их, как липку. С покупкой оружия не спешите, выбирайте лучшее.
— Владимир Александрович, может, Вы еще со мной в оружейную лавку пойдете? — засмеялся Олег.
— Извини, нервы. Росава что-то не приходит.
— Вы серьезно? Запали на купчиху?
— Характер у нее, конечно, не сахар. Но утром того дня … мне показалось, что это не только секс с её стороны, — засмущался Коробов.
— Боже мой! Что с нами творят эти бабы! Я забираю всю компанию, мы в публичный дом. До утра не ждите.
— Не думаю, что здесь есть публичный дом, — сухо поправил Олега Коробов.
— Не знаю, не знаю. Но женщины нетяжелого поведения есть везде и всегда. Иные не берут деньги, им достаточно слов, но слабые на передок бабы найдутся всегда.