Никогда - это обещание

Реншоу Уинтер

Охрана открыла мою гримёрную. В ту же секунду, как я закрыл дверь, сердце в груди бешено заколотилось. В воздушном белом платье с длинными тёмными локонами, ниспадающими на плечи, меня ждала моя Дакота.

— Ты пришла, — я снял шляпу и отложил её в сторону, а она встала и подошла ко мне. Она ещё не улыбнулась, но я был уверен, что за пару секунд смогу это изменить. Я накрыл ладонью её щёку и наклонился, чтобы попробовать вкус её сладких губ.

— Подожди, — остановила она меня. — Прежде чем ты меня поцелуешь... прежде

чем что-нибудь скажешь... Я должна тебе кое о чём рассказать.

Глядя ей прямо в лицо, я поднял брови. Она мало что могла сказать мне, чтобы суметь изменить мои к ней чувства, но я всё равно решил ей подыграть.

— Ладно.

— Я получила повышение, — сказала она.

— Поздравляю, Коко.

Она по-прежнему не улыбалась.

— Ты собираешься взяться за эту работу? — спросил я.

— Не знаю, — ответила она. — Они хотят, чтобы я начала осенью, но мне надо дать ответ до конца недели.

— Ну и что ты сейчас чувствуешь? Всё так, как ты и ожидала?

Её полные губы сжались в прямую линию, и она уставилась в пол.

— Это одновременно и удивительно, и ужасно.

— И почему же это так?

— Потому что я хочу эту работу. Хочу это повышение, — она подняла глаза и встретилась со мной взглядом. — Но тебя я тоже хочу.

Моё сердце забилось в груди, и меня захлестнула волна облегчения.

— Господи, Дакота, ты до смерти меня напугала. Если это наша самая большая проблема, то нам не о чем беспокоиться. Мы найдём способ это решить…

— Остановись.

Очевидно, было что-то ещё.

— Это не всё, — она отвела глаза в сторону, сглотнула и набрала полную грудь воздуха. — Я должна тебе кое в чём признаться, и это может изменить твоё мнение обо мне.

— Хорошо, — я напрягся, наблюдая, как она теребит нижнюю губу. — Я готов.

— Девять лет назад я родила дочку. Нашу дочку.

— Я знаю, Дакота.

• ГЛАВА 32 •

БО

Прошлое

Пять долгих лет, проведённых в концертных турах, сделали возвращение домой слаще, чем когда-либо, но всё же с примесью горечи.

— Мама, познакомься с Дейзи, — представил я свою новую девушку, заходя в дом.

Лицо Дейзи озарилось широкой располагающей улыбкой, она пригнулась, чтобы обнять маму, и впервые за всё время мама улыбнулась постороннему человеку, который вошёл в её дом, словно всегда принадлежал этому месту.

— Рада тебя видеть, Дейзи, — поприветствовала её мама. — Не хочешь пойти со мной на кухню и выпить чаю со льдом?

— Вы слишком добры, миссис Мэйсон, — сказала Дейзи, повернувшись чтобы подмигнуть мне, и последовала за мамой в соседнюю комнату. Дейзи можно сравнить с бабочками

и цветущими лугами, радугами и щенками. Ей было всё равно, что думают о ней другие, и почти всегда на её лице играла неизменная улыбка.

Я заглянул в кухню.

— Мне нужно съездить в город и купить кое-что в супермаркете для папы. Скоро буду.

— Езжай, малыш, — крикнула Дейзи, после чего повернулась к маме и стала рассказывать о чём-то смешном, что, по её словам, я сделал накануне.

Запрыгнув в один из папиных грузовиков, я направился в город и по дороге остановился на заправке, чтобы без проблем доехать обратно домой. Прислонившись к грузовику и слушая, как отщёлкивает счётчик бензоколонки, заливающей топливо в мой прожорливый пикап, я заметил мужчину с белокурыми волосами, выходящего из дверей заправки, держащего за руку темноволосую маленькую девочку лет четырёх или пяти.

— Сэм, — окликнул я его.

Он повернулся ко мне, его лицо ещё чуть больше посветлело, чем до того, как он кивнул. Сэм подсадил девочку на заднее сиденье своего серебристого «вольво» и подошёл ко мне.

— Как жизнь? — спросил он, прищурившись, и улыбнулся.

— Хорошо, — ответил я, заглядывая через его плечо в машину. — У вас с Ребеккой есть ребенок?

Сэм ковырнул ботинком гравий, его глаза медленно прошлись по мне снизу-вверх, пока не встретились с моими глазами. Облизнув тонкие губы, он сунул руки в карманы брюк цвета хаки.

Я не очень хорошо знал Сэма, но был в курсе, как выглядит человек с секретами, и взгляд Сэма просто кричал, что они у него есть.

Заправочный пистолет отключился с металлическим стуком.

— Тебе нужно выговориться, Сэм? — спросил я, снова посмотрев на девочку. Сквозь тонированное лобовое стекло я едва мог разглядеть её лицо, но эти круглые голубые глаза ни с кем нельзя было перепутать. Не говоря уже о том, что Ребекка была рыжеволосой. Произвести на свет такую поразительную маленькую красавицу для неё и Сэма было бы сродни генетическому чуду.

— Послушай, Бо, — он расправил худые плечи и поднял голову. — Для начала я просто хотел сказать, что не имел понятия. Думал, ты знаешь. Я был уверен, что ты в курсе.

— В курсе чего?

— Удочерения.

Его слова обрушились на меня, едва не сбив с ног.

— Так значит, это... моя дочь? — я уставился обратно на машину, всматриваясь в не обращающую на меня внимание малышку, которая была плотью от плоти моей и Дакоты. Как будто кто-то взял топор и отрубил большой кусок от моего сердца. Меня захлестнули эмоции, и я поскрёб подбородок.

— Её очень сильно любят и о ней очень хорошо заботятся, Бо, — стал уверять меня Сэм дрожащим голосом, как будто боялся, что я умчусь с ней прочь. И имел на это полное право, но я не был таким человеком. — Она умная, милая и добрая. Со мной и Ребеккой у неё хорошая жизнь.