Никогда не было, но вот опять. Попал 3
Шрифт:
К Глебовым мы подкатили за полдень. Сергей Петрович был на службе, а у Аннушки были гости. Две дамы и Аннушка сидели за столом и что-то увлеченно рассматривали. Аннушка увидев мать радостно вскрикнула, и начались объятия и поцелуи. Я же разглядывал женщин. Перед нами сидела черноволосая особа с бледным нервным лицом и темно-карими глазами. Она с интересом нас рассматривала. Вторая сидевшая к нам спиной обернулась и оказалась Дарьей Зотовой. Я кивнул ей, обозначив, что узнал, она же понимающе наклонила голову. Наобнимавшись с матерью Аннушка
— Савватеевна, надо бы вещички в дом отвезти. А то ребятишки на улице мерзнут, да и коней обиходить надо.
Аннушка ойкнула и сказала глазевшей на нас Глафире:
— Глаша, оденься и проводи Софрон Тимофевича и ребят в маменькин дом.
Знахарка же обратилась к замершей у порога Катюхе:
— Катюша, ты тоже езжай, присмотри там за этими обормотами, а когда всё перетащите, то возвращайся сюда вместе с Глашкой.
Катюха, глядевшая во все глаза, на Аннушку с подругами заторможено кивнула, а непосредственная Глашка рассмотрев, наконец, скромно стоящую Катьку воскликнула:
— Катька, это ты что ли?
— Она, она. — вмешался дед. — давай Глашка показывай дорогу.
Когда подъехали к нужному месту, Глашка выскочила из саней и, велев нам подождать, скрылась в соседнем домишке. Оттуда она вышла с женщиной средних лет одетой в какой-то салоп и необъятную шаль.
— Тетка Акулина. — представила нам её Глафира. — За домом присматривает, да печь топит.
Та с интересом на нас посмотрела, задержав взгляд на стоящем с бравым видом старом кержаке, кивнула и, достав из недр своего салопа внушительных размеров ключ, открыла дверь. Заскочившая следом за Глашкой в дом, резвая ученица знахарки быстренько осмотрела комнаты и принялась командовать, распределяя по комнатам вещи и мешки с травами в известном лишь ей порядке.
Дом, который Глебовы приобрели для знахарки, мне понравился. Аккуратненький такой, с тремя приличными комнатами, обогреваемыми одной печью. Всё таки немцы, даже наши сибирские, молодцы! Все в доме сделано по уму. Похоже, Берги вывезли из дома всю мебель, но Аннушка позаботилась и домик радовал наличием необходимых, для относительно комфортной жизни, вещей, теплом и обжитым видом.
Закончив с перетаскиванием имущества знахарки из саней в дом, мы отправились к Зиминым, подбросив по дороге Катьку с Глашкой, которую я попросил сообщить Сергею Петровичу, что хотел бы завтра с ним поговорить. Сказал, что часа в три зайду к ним. Мне не терпелось узнать, что там с проектированием мотора, поскольку в записке, что была передана с письмом для знахарки, ничего конкретного не сообщалось. Сказано было, что ждут меня и, что выделенные деньги закончились.
У Зиминых мы заняли привычное помещение, в котором пришлось хорошенько протопить печь, чтобы добиться приемлемой температуры. Заодно мы протопили баньку и изрядно попарились. Поскольку следующим днём была суббота, отсыпались почти до полудня. Дед, правда, с утра отправился инспектировать
На звонок дверь открыла Глаша. Оглядев меня с ног до головы, она сказала:
— Шубу с шапкой вешай на вешалку. И иди в гостиную, Анна Николаевна сказала туда тебя провести.
— А Сергей Петрович где? — поинтересовался я.
— Не пришел еще со службы.
— Вот держи гостинцы тебе и Вареньке — с этими словами я передал Глаше корзинку с подарками.
Та радостно кивнула и указала мне на дверь в гостиную:
— Туда иди.
Я пригладил руками свои короткие волосы, одернул полы костюма и вошел в зал. Там за круглым столом сидели и о чем-то весело щебетали четыре женщины. Я неловко поклонился и поприветствовал:
— Здравствуйте, дамы.
Аннушка при моем появлении вскочила и радостно воскликнула:
— А вот и он! Алексей мы только что о вас говорили. Вот Ольге Васильевне рассказывали. — указала она на темноглазую молодую женщину.
«Ольга Васильевна Лиховицкая» вспомнил я. Вчера Аннушка нас с ней знакомила. Я обозначил поклон, так в кино кланялись белогвардейские офицеры, только каблуками не щелкнул.
— Скажите Алексей…? Можно мне вас так называть? — спросила Лиховицкая.
Я ещё раз кивнул головой разрешая. Она продолжила:
— Вы вправду изобрели какое-то «крыло» и летаете на нем?
— Ну «летаете» — это слишком громко сказано. Правильнее сказать, что пытаемся парить, используя восходящие потоки воздуха. — мне не хотелось пускаться в объяснения тонкостей парапланеризма и я старался соскочить с темы..
— А Екатерина, ученица Феодоры Савватеевны, говорит, что летаете. — сказала она, кивнув в сторону незнакомой дамы, которая улыбкой на меня смотрела.
Только теперь до меня дошло, что эта незнакомая дама, оказывается, очень даже мне знакома. Но как же она преобразилась. Платье, причёска, прямая спина и очень непривычное выражение лица.
— Савватеевна, это ты? — пролепетал я.
— Не узнал, не узнал! — радостно захлопала в ладоши Аннушка.
— Не узнал? Значит, богатой буду. — засмеялась знахарка.
Не смеялась лишь Дарья Зотова. Она, чуть откинувшись на стуле, смотрела на нас во все глаза, потом подвинувшись к столу, схватила карандаш и стала быстро что-то набрасывать на листке бумаги. Остальные дамы, перестав смеяться, с улыбкой наблюдали уже за ней. Почувствовав некое изменение в поведении подруг, та вдруг положила карандаш на стол и немного порозовела.
— Извините! — смущённо улыбнулась она. — Вы так хорошо расположились, что я подумала…
— Да ладно! — беспечно взмахнула рукой Аннушка. — Не извиняйся. Мы уже привыкли.
Я чтобы немного разрядить обстановку спросил:
— Савватеевна, а где эта болтушка Катька?
— Да в детской она. Там Настя, её с Варей рисовать учит. — вместо матери ответила Аннушка.
— И все-таки, Алексей, вы ничего не рассказали нам о своих полетах. — воспользовавшись паузой, стала настаивать любопытная Ольга Васильевна.