Никогда не говори мне «нет». Книга 1
Шрифт:
– Но я ведь этого не знаю, я вообще ничего не знаю о тебе, ни-че-го!!!
– Не кричи!
– Извини. Саша, ради Бога, скажи, что сегодня произошло, чем ты занимаешься, кем ты работаешь, в конце концов.
– Тебя последнее время так интересует моя профессия. Боишься, что я мало зарабатываю и не смогу тебя содержать? – на его лице циничная холодная маска.
– Саша, не до шуток, я твоя жена, я должна знать о тебе всё.
– Зачем тебе всё? Меньше будешь знать, дольше проживёшь.
– Но я должна что-то сказать родителям, ведь первое, о чём они спросят – кем ты работаешь!
– Что же, скажи им, что я работаю телохранителем.
– Чьим?
– В
Во время разговора я не чувствовала боли, но сейчас, по тому, как горит моя нога, понимаю, всю неделю придётся носить длинную юбку или брюки.
Несёмся по улицам города, словно участвуем в ралли по пересечённой местности, нарушая все мыслимые и немыслимые ограничения и правила. Несколько раз замечаю посты ГАИ, но, как ни странно, нас не пытаются остановить. А может, не успевают, или просто боятся останавливать «боевую машину братвы». Недавно услышала, как сокурсники, заметив автомобиль моего любимого, с придыханием расшифровали БМВ. Замечаю, что меня не пугает скорость, гораздо больше боюсь каменного выражения на лице Александра. В загс успеваем перед закрытием. Мы не похожи на влюблённую пару. Жених молчалив, суров и замкнут, думаю, он ещё не справился с яростью. Невеста бледная с трясущимися руками и коленями. Понимаю, что моего будущего мужа знают, и нас ждали. Вежливо интересуются у Александра Григорьевича (теперь я знаю отчество!), какая дата его устроит. Не задают лишних вопросов, когда понимают, что эта дата через десять дней. Только критически посматривают на мой живот, видимо, пытаясь определить срок. Я думаю, если там кто-то и есть, то ему всего лишь три дня. От этой мысли теплеет в душе.
Выходим из загса, садимся в машину. Александр отстранённо смотрит в окно, машину не заводит. Мне начинает казаться, что он раздумывает, а не забрать ли заявление, пока недалеко отъехали. Притихшая, сижу рядом, молчу. Такой он пугает меня. Уж лучше бы кричал, ругался и размахивал руками, как нормальный парень. «Но нормальные парни тебя не устраивали», – напоминает моё подсознание.
– У тебя завтра в котором часу консультация? – вдруг спрашивает он спокойно.
Даже чересчур спокойно. Неужели он всё это время пытался справиться с гневом и, хочется верить, победил.
– На консультацию мне к одиннадцати, но она не обязательна. Главное, попасть на экзамен в пятницу, – поясняю, обрадованная тем, что со мной разговаривают.
– Едем ко мне, – быстро произносит он, словно решившись на что-то.
– Куда? – меня удивляет это внезапное предложение.
– Логичный вопрос. Можно за город, но лучше в квартиру. Это ближе. Так что?
– Едем, – соглашаюсь я. – Я же хотела увидеть, где ты живёшь.
– Ты хочешь сказать, где мы будем жить, – поправляет он, и в своей манере рвёт с места машину.
Он снова замыкается в себе, уверенно управляет быстрой машиной и не смотрит на меня. К нему добираемся минут за двадцать. Квартира в новостройках. Входим в лифт. Жмёт пятый этаж. Мы в тесноте кабины, но кажется, на разных полюсах. Он не смотрит на меня, задумчиво уставившись в пространство.
– Ты живёшь один? – решаюсь нарушить напряжённое молчание.
Он бросает на меня быстрый удивлённый взгляд, усмехается:
– Боишься натолкнуться там на женщину?
– Я подумала, может, ты живёшь с родителями.
– У меня их нет, – резко бросает он.
– А…
– Родственников тоже, – отрезает дальнейшие расспросы.
Да что с ним такое! Почему его злит каждое моё слово? Или ещё не остыл после того происшествия? «Может, стоит
Мы входим в квартиру. Бросается в глаза современный интерьер. Просторная прихожая, не то, что у меня, в старой хрущёвке. На стенах оригинальный дизайн из различных оттенков белого и бордового цвета. Огромное зеркало. Абстрактная картина. Большой шкаф для одежды из орехового дерева.
С любопытством оглядываюсь вокруг. Александр устало опускается на мягкую длинную скамейку, откидывается на стену, прикрывает глаза. На какой-то миг он кажется таким измученным и беззащитным.
– Потом рассмотришь, раздевайся, – говорит он устало и тихо.
Я снимаю джинсовую курточку, вешаю на плечики в шкафу. В нерешительности останавливаюсь посреди прихожей, вопросительно смотрю на него. Он смотрит мне в глаза, от его беззащитности и усталости не осталось и следа. Взгляд тёмный и дикий. Внутренне сжимаюсь под взглядом. Он сидит, но мне кажется, что я ниже и меньше, а он смотрит свысока.
– Я сказал, раздевайся, совсем, – повторяет властно и даже грубо.
– Саша, подожди… Зачем?.. Давай сначала поговорим, – лепечу я, озираясь по сторонам, прикидывая ходы к отступлению.
Он встаёт стремительно, хватает за руку, впечатывает в стену, прижав меня своим телом. Одна рука на плече, другая тянет вниз волосы, заставляя поднять голову и смотреть в глаза.
– Ты всегда будешь делать то, что я скажу!
Я молчу, гляжу на него. Не пойму, зачем ему нужно меня пугать. Внезапно в голову приходит мысль, что он испуган сам. Своим благородным поступком я подвергала свою жизнь опасности. Если бы со мной что-то случилось, он винил бы себя. И ещё я не верю, что он причинит мне боль. Хотя… он сдавил меня так, что в лёгкие с трудом поступает воздух.
– Саша, прости. Я всё поняла. Если бы объяснил, я бы вела себя по-другому.
– Я не могу всё объяснить. Поэтому делай то, что говорю, – чеканит каждое слово.
– Да, – почти хриплю я.
Он ослабевает хватку, но только для того, чтобы впиться в мои губы. Жёстко, безжалостно, до боли. Внезапно отпускает меня, отходит к противоположной стене, опирается, скрестив на груди руки:
– Значит, ты всё поняла?
Я киваю головой, вглядываюсь в его глаза, пытаюсь прочесть в них, что меня ждёт. Замечаю не ярость, а искры чего-то другого. Похоть, желание, порочные мысли. Испытываю облегчение, потому что перестаю бояться. Если так хочешь, я подыграю.
– Здесь? – спрашиваю, чтобы отмести все сомнения. Он не удостаивает ответа, только глаза разгораются ярче и губы кривятся в непристойной усмешке.
Чувствую, как желание молнией пронзает моё тело, отдаётся волнующей дрожью. Не свожу с него глаз. Убеждаю себя, что я стриптизёрша. Тем более всё соответствует игре: яркий дневной свет, красивая прихожая, достойная любой сцены, и благодарный (надеюсь) зритель. Расстёгиваю блузку, медленно стягиваю с плеч, опускаю руки, шёлк легко скользит с меня. Юбка с тихим шорохом падает к ногам – переступаю. Колготки – очень медленно. Бюстгальтер – так хочется швырнуть ему в лицо, но сдерживаюсь. Не искушаю судьбу. Последний штрих – трусики – летят куда-то за спину. Всё! Где аплодисменты? На его лице не дрогнул ни один мускул. Он расстёгивает джинсы и делает шаг ко мне. Это происходит здесь же, в прихожей. Разворачивает меня к стене, локтем надавливая на спину, не позволяя выпрямиться, держит за волосы. Я совершенно беспомощна. Берёт меня жёстко, выбивает боль, стирает её с каждым резким и сладким движением. Адреналин ликует во мне, громко стучит в ушах, сливается с шумным дыханием.