Никогда не говори мне «нет». Книга 1
Шрифт:
– Сама готовила?
– Да.
– И пироги сама пекла?
– Сама.
– Ну, слава тебе, Господи! Хоть раз нормальную бабу нашёл! Ох, не везёт ему на вашего брата, ох, не везёт! Одна ушла, судиться хотела за имущество, так он, дурак, так ей всё отдал, без суда. Попила она у него крови! Думал, он вообще на девок глядеть не будет. Ну, как… Глядеть-то он глядит, каким надо местом глядит. А вот жениться, говорит, не хочу, хватит! А что хватит! Парню сорок лет, домину в два этажа отгрохал, а жить кто будет? Говорю, детями заселять хату нужно! А он смеётся: успею, успею! Я вот успел? Ни жены,
Снова убеждает меня дед. Стараясь, чтобы не дрожали руки, ставлю перед ним второе, усаживаюсь напротив. Дед только и ждёт моего внимания.
– Сама что не ешь? – замечает, наконец, дед.
– Не хочу, недавно кушала, – вру я.
– Это ж я его подговорил! – с гордой улыбкой сообщает он и по-свойски толкает меня в плечо: – Поеду в твою санаторию, если жену найдёшь. Он говорит, найду, только езжай, подлечись. Ноги меня подводить стали, болят, терпу нет, – шёпотом, низко наклонившись ко мне, говорит дед, словно это большая тайна. – Это же он должен в санаторий тот ехать. Работа у него плохая. Разъезды какие-то, командировки. Чем он там занимается, не знаю, но, бывает, приезжает труп трупом, ну, в переносном смысле. Хотя в госпитале пару-тройку раз лежал. Но раны – это ерунда, с тем, что у него в голове творится! Жену бы ему подходящую, чтобы не только тело, но и душу ублажила. А вот начальство у него там хорошее. Чуть что, сразу отправляют на… как его там… реабилитацию!… во! А он ко мне, говорит, у тебя лучше. А как ноги-то заболели, он на меня: едь, лечись, что зря место пропадает, а я на хозяйстве побуду. Думал, не справится. А оно вон, как, справился. Помогала ему?
– Помогала.
– Да тут у меня не трудно. Ну, кроликов покормить, ну, курам сыпнуть. Машка котная, доить не надо. Огород прополоть. Вижу, что справились, – добавляет довольно.
Дед в восторге от того, что дома. Положительные эмоции просто хлещут через край. А я сижу, как пришибленная. Меня словно ударили, и теперь потихоньку доходит, чем и как.
– Иван Кузьмич, – обращаюсь к деду. – Максим обещал вернуться после обеда, а мне нужно ехать. Я работаю в ночную смену сегодня.
– От как! Ну, поезжай, коли надо.
Иду в спальню, собираю свои вещи. С болью оглядываю комнату, которая подарила мне столько счастья. В последний момент, не раздумывая, прячу в сумку «мой любимый его плед». Он же хотел что-то подарить на память. Вот и подарок. Выхожу с сумкой на кухню. Дед выбегает из своей комнаты.
– Провожу тебя. Хорошая ты девка, вижу.
Мы идём на улицу.
– Твоя машина? – спрашивает дед, глядя на мою серебристую «волгу».
– Моя.
– Вот машина, так машина! А Максим что купил себе! Коробок на колёсах! Страшная, чёрная, не залезешь, хоть лестницу приставляй! Он мне: ничего ты не понимаешь, это жип. А мне хоть жип, хоть не жип – ты купи нормальную машину! Вот моя «семёрочка»! Вот это машина! А он всё: дед, поменяй её. Да как же я поменяю! Она же мне как родная, сколько годов вместе…
– Иван Кузьмич, я поеду.
– Ну, приезжайте ко мне, не засиживайтесь в своей Москве! У меня тут и воздух, и ягоды, и мяско своё, чистое, без концентратов.
– Приедем. До свидания, – выдавливаю из себя улыбку, завожу машину
Проехав километров десять, съезжаю с дороги, останавливаюсь. Всё, больше не могу. Слёзы застилают глаза, ком в горле опускается ниже и раздирает всё внутри. Почему он так со мной? Зачем? Как больно!
Наревевшись вдоволь, решаю позвонить ему, когда успокоюсь, и задать этот самый вопрос: «Зачем?»
Дорога меня немного отвлекает. На подъезде к Москве останавливаюсь снова, достаю телефон. Три глубоких вдоха. Вот его номер. Набираю.
– Привет, – слышу до боли знакомый голос. До боли в прямом смысле. Боль ощутима, она начинает биться внутри.
– Привет, – к счастью, голос пока не дрожит. – Приехал дед.
– Вот чёрт! Сбежал всё-таки! Как он?
– Нормально.
– Я скоро буду дома… Судя по тому, что можешь позвонить, ты уже не дома.
– Да. Мне там больше нечего делать, – чувствую, что голос меня предательски подводит. Глубоко вдыхаю, буквально заглатываю воздух. Я должна выдержать этот разговор до конца.
– Почему ты так говоришь? – как сквозь вату слышу его голос.
– Почему ты мне врал?
– В чём я тебе соврал?
– Во всём. Где работаешь, где живёшь, даже на чём ездишь.
– Во-первых, я не врал, а просто не всё говорил, и многое ты придумывала сама, облегчая мне задачу. Во-вторых, ты как-то сказала, что для тебя не имеет значения, где я живу.
– Это не имеет. Имеет значение то, что ты мне не доверяешь. Не считаешь достойной того, чтобы рассказать элементарные вещи.
– Значит, тебе всё-таки важен не сам человек, а его статус, и то, что он имеет?
– Да что тебя всё время клинит на материальные ценности! – кричу я в трубку.
– Не меня, а всех женщин, с которыми мне приходилось сталкиваться.
– Я не все женщины! И я не знаю до сих пор, так же как и твой дед, ни где ты работаешь, ни где живёшь, ни на чём ездишь. Я знаю только одно: ты мне врал, ты играл со мной, я для тебя просто очередная в списке.
– Алина, успокойся, тебе ночь работать. Давай мы встретимся и поговорим не по телефону.
– Я не хочу с тобой встречаться! Я знаю, что ты мне скажешь! Прости, детка, ты мне не подходишь! Ты весело провёл время, пока вынужден был следить за домом деда. Теперь дед вернулся. Во мне нужды нет, я использованный материал, могу быть свободна! Не утруждай себя разговорами. Я всё и так поняла!
Я прерываю разговор. Я ставлю точку. Мне больно, очень. Но не хочу, чтобы меня унижали ещё больше. Проходит час, прежде чем понимаю: нужно ехать дальше. Слёз нет, просто больно. Но это пройдёт. С кем не бывает.
Звоню отцу, сообщаю, что завтра буду дома. Отрепетированное «всё хорошо» беззаботным голосом. Отец, кажется, верит. Он искренне рад моему возвращению Мне бы его радость. Но не с курортов же возвращаюсь. Жизненный опыт не всегда легко даётся, я слышала.
Воскресенье
Ночь проходит в полубредовом состоянии. Где-то очень глубоко внутри я надеюсь, что он перезвонит или хотя бы попытается, ведь я не возьму трубку. Потом понимаю, что трубку я возьму, и что он не перезвонит. Как подсказка всплывает в голове обрывок разговора: