Никогда не говори мне «нет». Книга 4
Шрифт:
В поле зрения появляется тот, кого сейчас меньше всего хотелось бы видеть. Пытаюсь сфокусировать взгляд. Данила протягивает мне стакан с водой:
– Таблетка алкозельцера тебе не повредит.
Безропотно выпиваю жидкость, пытаюсь снова завалиться на кровать.
– Нет, нет, – Данила поднимает меня, – Так ты весь день можешь пролежать, изнывая от жалости к себе. Идём, приводить тебя в порядок.
– Куда? – выдавливаю со стоном.
– Для начала в ванную, под душ. Желательно контрастный.
– О,
– Могу отнести.
– Я сама!
Заставлю себя подняться, хватаю домашний костюм и бреду в ванную. Не знаю, что помогло – таблетка или душ, но после я чувствую себя намного лучше. А на кухне меня ждёт лёгкий бульон и апельсиновый сок. Какое блаженство, когда о тебе есть кому позаботиться, если ты в этом нуждаешься! Загоняю стыд поглубже, и как должное принимаю всё, что он для меня делает.
Когда окончательно прихожу в себя, моя проснувшаяся совесть робко даёт о себе знать:
– Представляю, что ты обо мне думаешь! – говорю Даниле.
– И что же я думаю, по твоему представлению?
– Откуда я взялась на твою голову, и куда меня теперь девать.
– Почему я должен думать над теми вопросами, ответы на которые знаю?
– Даже куда меня девать?
– Даже… Твой подарок. Ты его вчера в машине забыла, – он протягивает мне маленькую красиво упакованную коробочку.
– От кого это?
– От классического представителя золотой молодёжи. Ты что, ничего не помнишь?
– А! – смутно припоминаю, как Денис протягивает мне это в окно.
Разворачиваю обёрточную бумагу. Там небольшой бархатный чехол, в нём широкая золотая цепочка на шею. Сразу возникают ассоциации с Таджикистаном. Самый распространённый подарок – золотое украшение. Так мужчина показывает свою власть, а женщина, надевая на себя все побрякушки сразу – насколько он заботливый, щедрый и как ей с ним прекрасно.
Вряд ли Денис знает таджикские традиции, но мотивация подарка приблизительно одинаковая. Если он, конечно, не напоминает мне наш разговор о цепях, ошейниках и рабынях. Засовываю цепочку обратно, захлопываю коробочку. Нужно будет вернуть.
– Судя по выражению твоего лица, с подарком не угодил, – комментирует Данила.
Натягиваю улыбку. Убираю коробочку подальше.
– Ожидала что-то круче? Видимо, тех денег, что дал папаша, хватило только на дешёвую бижутерию.
Денис Даниле явно не нравится. Отлично.
– Ты уже проверил моего потенциального работодателя?
– Денис – работодатель? Не смеши меня. В своей жизни он добился только одного – разбил несколько автомобилей. Поэтому единственное, кому он дал работу – служащие автомастерских. Всё, что имеет компания «Меридиан» – заслуга старого Каверина. Сынок без денег папы – ноль.
– Для молодых девушек это не имеет особого значения, – обобщаю я, только чтобы
– Ну, да. Ты права. Не имеет, – спокойно соглашается он.
Не разозлила.
К обеду мой организм приходит в себя и я, наконец, вспоминаю: сегодня тридцать первое декабря. Нужно позаботиться о праздничном ужине. Тем более что Данила уже полдня торчит дома. И это очень странно. Обычно я его вижу всего несколько часов или даже минут в день. Может, это означает, что новогоднюю ночь мы проведём вместе? Это был бы очень хороший знак.
В полной противоположности утреннему безделью, я погружаюсь в бурную активность. Захватываю кухню, выдворив Данилу в гостиную к телевизору, смотреть «Иронию судьбы», как и положено мужчине в последний день года. Сама фантазирую с салатами, мясом и выпечкой – хорошо, что продуктами запаслась заранее.
Внезапно, в самый разгар моей кулинарной деятельности, до меня доносится громкий голос Данилы:
– Зачем она нужна? У вас есть Стас, у вас есть «сыворотка правды», что ещё нужно? Выбейте информацию, в конце концов! – практически кричит.
Он разговаривает по телефону. Нет, он иногда разговаривал по телефону в квартире, я слышала, но никогда в таком тоне. Он всегда остаётся бесстрастным, даже каким-то равнодушным, о чём бы ни говорил. Да я никогда и не прислушивалась к его разговорам. А сейчас он злится, его лицо по цвету напоминает моё, утреннее – серо-зелёное. И, разговаривая, он смотрит на меня. Я откладываю в сторону нож, и тоже смотрю на него.
– Хорошо. Мы едем, – сообщает он кому-то в трубку, а потом говорит мне, – Даша, тебе нужно поехать со мной в одно место.
Я даже не спрашиваю, куда. Нужно, значит, нужно. Снимаю фартук, выключаю плиту, на которой остаются почти приготовленные блюда. Натягиваю пальто и сапоги. Готова.
Только когда мы проехали в машине несколько километров, он удосуживается сообщить:
– Ребята задержали человека, который готовил теракт в одном из торговых центров. Есть подозрение, что именно он похитил тогда тебя. Тебе нужно опознать его. Я буду рядом. Ничего не бойся.
Взглядом выражаю недоумение:
– Когда ты перестанешь видеть во мне кисейную барышню? Я не боюсь, тем более если ты рядом.
Мы выезжаем в Подмосковье. Какая-то деревня. Долго едем по извилистой улице. Последний дом почти на отшибе. У нас бы сказали: тут бирюки живут, то есть нелюдимые.
Домик деревянный, очень старенький, палисадник из тонких реек, некогда покрашенных зелёной краской. Двор обнесён довольно высоким покосившимся забором из некрашеных досок. У распахнутых ворот стоит микроавтобус и полицейский УАЗик. Во дворе снуют крепкие парни в камуфляже и масках, выносят из сарайчика деревянные ящики зелёного цвета с маркировкой.