Никогда не говори никогда
Шрифт:
А в это время, доктор Слем, одетый в специальный защитный костюм, для работы с пациентами реанимационного отделения, которого так испугалась Ольга, обнаружил весьма благоприятные изменения в состоянии здоровья девушки, и принял решение перевести ее в терапию.
Врач не стал затягивать перевод и пациентки и уже в течение нескольких часов, Ольга была переведена из палаты интенсивной терапии, в просторную белоснежную палату, обычного терапевтического отделения. Девушку вновь подключили к приборам жизнеобеспечения, так как она все же была без сознания, и по мнению доктора, дополнительная страховка ей бы не помешала, ведь раны еще не зажили в полном объеме, и в любой момент мог случится рецидив. Но все же доктор остался доволен своей работой, и в целом был очень оптимистично настроен, ведь он буквально по крупицам собрал часть ее головного мозга, добавив немного донорского, так как некоторые его участки, в связи с тем что девушка оказалась в больнице через несколько часов после получения травм, уже успели отмереть. Единственное что действительно раздражало и пугало доктора, был молодой
Дориан просто сидел возле входа в реанимацию и молча наблюдал за ее дверью, несколько раз он останавливал докторов входивших туда и просил, точнее приказывал, разрешить ему пройти внутрь. Естественно всегда получая согласие, ведь не один нормальный человек в здравом уме не посмел бы перечить ему. Оказавшись внутри Дориан просто подходил к боксу в котором находилась Ольга и подолгу молча наблюдал за ней плотно прижавшись лицом к стеклянной стене. Правда один из докторов, осматривая своего пациента во время пребывания Дориана внутри, утверждал, что слышал какое-то неясное бормотание, но все остальные сходились в том, что молодой человек просто наблюдает за ней в полной тишине.
Дориан действительно постоянно находился в больнице, даже самому себе он не мог объяснить причину своего ненормального поведения, его как будто затягивало это место, молодому человеку казалось, стоит ему покинуть свой пост и произойдет что-то непоправимое, то что окончательно разрушит его и без того шаткий мирок, в котором он пребывал в последнее время. Он просто сутки на пролет сидел и наблюдал за входом в реанимационное отделение, все это было больше похоже на наваждение. Дориану самому казалось будто он бредит или просто пребывает в каком-то кошмарном сне, но как ни старался он не мог избавиться от него, не мог проснутся, этот сон, этот его кошмар, эта невыносимая галлюцинация будто пригвоздила его к небольшому диванчику у входа. Дважды к нему приезжал брат, практически на коленях умоляя одуматься и вернуться домой, хотя бы для того что бы выспаться, Мака с каждым днем все больше и больше пугало то как со стороны выглядит единственный родной для него человек, он несколько раз пытался достучатся до Дориана пытаясь объяснить очевидное, втолковывая что причиной того что молодой пышущий здоровьем парень за несколько дней так изменился наверняка является усталость и недосып из-за постоянного пребывания возле бокса его рабыни. Дориан на самом деле изменился практически до неузнаваемости, молодой человек сильно осунулся, под глазами появились большие синие круги, на его лбу проявилось несколько морщин, его взгляд, обычно пронзительно ледяной и колючий, сейчас был просто затуманен. Мак говорил Дориану что врачи вполне справятся и без его присутствия, приводя неразумному брату миллион аргументов. Дориан соглашался с ним, но стоило молодому человеку покинуть пределы больницы - как у него начинала кружиться голова, ноги становились ватными и он, ругая себя последними словами, задыхаясь от злости на собственного брата, возвращался обратно, где ему действительно становилось легче. Не помогало даже осознание того что всего лишь через неделю ему предстояли серьезные, практически судьбоносные переговоры с одним из его главных конкурентов, грезившим признать его Корпорацию не действительной, и по системе банкротства разделить последнюю на мелкие группы и консорциумы. Но все было без толку, Дориан просто не мог думать ни о чем, в голове стояла одна картина, девушка в растекающейся луже крови в его комнате, эта картина пульсировала в его голове причиняя молодому человеку практически физическую боль. Осознание потери, исчезновения его рабыни полностью захватили сознание молодого человека, и если сначала его, как Дориану казалось, злила эта ситуация, то теперь, теперь он ощущал панический ужас лишь представляя что мог остаться без своей игрушки. Ни разу в жизни он не ощущал такой пустоты, такого ледяного холода, как от простой мысли о том что он, возможно никогда больше не сможет увидеть ее, прикоснутся к ней, почувствовать запах ее тела, почувствовать мягкость ее волос. Когда он думал об этом ему казалось что внутри у него все горит, что эти ощущения скоро сведут его с ума... но... ничего не происходило, с каждым днем ему становилось все хуже, и ничто похоже не могло принести ему облегчения.
Наконец на пятый день когда Ольгу перевели в обычную терапию, жгучая боль, не перестававшая мучить Дориана все это время, немного притупилась, нельзя сказать, что молодой человек вдруг почувствовал себя великолепно, но все же комок уже не подкатывал к горлу, а жжение в груди немного ослабло по сравнению с тем как он чувствовал себя, наблюдая за рабыней лежавшей в зеленоватых лучах реанимационных машин.
Утром шестого дня дремавшего на диванчике
– Господин Крейц, - тихонько обратился к нему доктор Слем
– Да! Что!
– Дориан резко вскочил с дивана, внутри у него все жалось в ожидании плохих новостей, ведь за все время его пребывания в больнице, доктор так ни разу не обратился и не подошел к нему, молодому человеку, с каждым днем все больше казалось что персонал его намеренно игнорирует, хотя говоря по правде, доктор всего лишь безумно страшился этого неуравновешенного молодого человека, - что-то случилось?
– растеряно добавил он, испуганным взглядом уставившись на врача
– Нет!
– бодрым голосом заверил его доктор, - все просто замечательно! Вы знаете, наша пациентка два часа назад окончательно пришла в себя, она и раньше приходила в сознание, но это были периодические ситуативные озарения, а теперь, во всяком случае мы очень на это надеемся, процесс реабилитации подходит к завершению, и она вряд ли будет проваливаться вновь, хотя конечно такая опасность продолжает существовать. По этому ей ни в коем случае нельзя нервничать, это очень большая нагрузка на ее еще не совсем окрепший организм.
– доктор внимательно наблюдал с пугающим его собеседником пытаясь разгадать что тот чувствует и думает в этот момент, но у него это ни как не получалось. Поначалу доктору показалось что Дориан был искренне рад тому что услышал, но уже через секунду его взгляд изменился и вновь стал ледяным, после чего врач сделал вывод, что ни о какой человечности здесь не может быть и речи, и все что он делал для этой несчастной рабыни, мужчина делал лишь для того что бы удовлетворить собственные, совершенно не ведомые нормальному человеку потребности, - Я подумал, может вы хотите посмотреть на нее..., - добавил доктор, пытаясь своим предложением вызвать хотя бы слабое подобие одобрения со стороны своего собеседника
– Да! Конечно!
– внезапно даже для самого себя потеряв контроль, который Дориан с таким трудом пытался восстановить слушая объяснения врача, вскрикнул молодой человек, но тут же взяв себя в руки добавил, - а когда я смогу забрать ее?
– Я думаю что при существующих на данный момент у нас технологиях, буквально завтра она будет чувствовать себя прекрасно и, - мужчина замялся, - вы... вы сможете увезти ее отсюда.
С этими словами доктор Слем поспешил в сторону терапевтического отделения, приглашая Дориана последовать за ним. Молодой человек молча шел за своим провожатым, голова вновь раскалывалась от каких-то необъяснимых совершенно новых ощущений разом нахлынувших на него, молодого человека била мелкая дрожь, а во рту пересохло, но все равно ему безумно хотелось увидеть девушку, даже не смотря на то что, по совершенно необъяснимой причине, ему было смертельно страшно. Холод сковал все внутренности и постепенно пытался парализовать конечности, но Дориан продолжал идти мысленно ругая себя на чем свет стоит за проявление этой своей слабости.
Когда доктор наконец оказался у палаты той что вызывала в молодом человеке такой фейерверк разнообразнейших эмоций и страхов, он, пропуская Дориана вперед, жестом предложил молодому человеку войти в помещение, открыв перед ним дверь, но заметив его замешательство видимо принимая нерешительность Дориана за обычный страх за собственное здоровье попытался успокоить его
– Не переживайте, теперь там самая обычная атмосфера, никакой опасности нет, вы можете свободно входить.
– с этими словами он буквально впихнул Дориана во внутрь палаты, - а я, пожалуй, удалюсь, дела знаете ли!
– доктор попытался придать своему голосу как можно более беззаботный тон, - Через пятнадцать минут придет сестра делать восстанавливающие процедуры, а вы пока пообщайтесь... ну или что там... посмотрите на нее что ли... только прошу, не трогайте пациентку, она подсоединена к высокочувствительной аппаратуре...
– и доктор Слем, пятясь назад, покинул палату, с облегчением закрыв за собой дверь
Дориан так и остался стоять у дверей судорожно соображая что же ему теперь делать. До этого самого момента, на протяжении прошедшей недели Ольга была отгорожена от него пускай и прозрачной, но все же стеной, а теперь... теперь она была так близко, что при желании он легко мог коснуться нее. Мысли путались, внутренний холод наконец сделал свое дело и парализовал его конечности окончательно. Прошло уже около пяти минут, а молодой человек все ни как не мог сдвинуться с места. Он как завороженный смотрел на девушку не смея сделать и шага.
Ольга же просто лежала с закрытыми глазами, она не видела своего гостя, периодически проваливаясь во дрему, голова уже не болела так сильно, но все же легкая, чуть заметная тупая боль присутствовала в затылке.
Наконец Дориан понял что не может больше стоять на одном месте и пускай ноги едва слушались его он все же добрел до кровати девушки, в тот же момент фактически рухнул на пол совершенно лишившись сил. Теперь он был совсем близко, с каждой секундой голова гудела все сильнее, ему вдруг очень захотелось прикоснуться к своей рабыне, что бы наконец окончательно выяснить настоящая она или это очередной кошмар посетивший его уставшее от долгой бессонницы сознание. Но не смотря на просто животное желание почувствовать ее нежную кожу под своей ладонью, он ни как не мог решиться осуществить задуманное, его останавливал страх, страх того что все происходящее окажется сном и от его прикосновения это видение тут же растает. Так молодой человек просидел еще несколько минут, попутно пытаясь справится с эмоциями накатившими на него в тот самый момент, но все же спустя некоторое время ему удалось справится со своим страхом, и он легко, поглаживающим движением все же коснулся руки своей рабыни немного свисавшей с края кровати.