Никогда не обманывай герцога

Карлайл Лиз

– По-моему, Аннабелла, – неохотно ответил Осборн.

– Да, вполне возможно. Во всяком случае, она стала хромать. – Леди Ингем выразительно закивала, отчего пурпурные перья на ее тюрбане опасно закачались. – Между герцогом и молодым Осборном завязался разговор о том, почему герцог ведет кобылу домой, и Осборн предложил мазь из льняного масла и… Господи, никак не могу запомнить…

– И белой ивы, – с явным неудовольствием подсказал доктор. – И кажется, еще немного камфары.

– И это спасло лошадь! Она больше никогда не хромала. Оценив

способности и интуицию Осборна, герцог предложил Осборну выучиться на врача, чтобы в дальнейшем стать местным доктором, – закончила свой рассказ леди Ингем.

– Да, просто захватывающая история, – объявил лорд Ротуэлл, даже не пытаясь скрыть цинизма.

– Я всегда любил ботанику и естественные науки, – пояснил доктор, пожав плечами. – И просто оказался в нужном месте в нужное время. Его светлость был очень щедр и оплатил мою учебу в Оксфорде.

– О да, герцог всегда был щедрым человеком, – с готовностью подтвердила леди Ингем, обмахиваясь веером, – видно, ее привел в возбуждение драматизм рассказанной ею истории. – Вы только вспомните тот красивый кирпичный дом, который он выстроил в Уэст-Уиддинге!

– Работный дом? – уточнил Ротуэлл. – Полный восторг!

– Не сомневаюсь, что бедняки были в восторге, – засопев, возразила леди Ингем.

– И еще он поменял крышу на церкви, – сообщил преподобный Хэмм. – В июне мы обратились ко всем прихожанам с просьбой о пожертвовании – это был праздник святого Альбана. После службы герцог подошел ко мне и сказал, что готов заплатить целиком всю сумму.

– Я помню это, – сказала леди Ингем. – Это был ваш первый год службы в Сент-Олбане.

Гарет обратил внимание на то, что миссис Хэмм как-то беспокойно ерзает в кресле, а Кембл, продолжая прохаживаться по гостиной, осторожно отслеживает каждое ее движение.

За все время этого приятного обмена воспоминаниями Антония не проронила ни слова, но когда разговор наконец ушел в сторону от темы, касающейся ее покойного мужа, она сразу же предложила сыграть в вист. Образовали две команды, но Ротуэлл провел большую часть вечера, наблюдая за миссис Хэмм и потягивая коньяк Гарета.

Однако довольно скоро тяжкое испытание закончилось и гостей проводили кого до дверей, кого наверх.

– Что ж, – сказал Гарет, когда Кембл пришел наверх, чтобы раздеть его, – сегодня я чувствую себя очищенным, словно приобщился к церкви Святого Уорнема. А вы?

– Вы погибнете здесь от скуки, ваша светлость, если не найдете подхода к леди Прелесть, – предупредил Гарета Кембл, снимая с него сюртук.

У Гарета на кончике языка так и вертелся ответ, и он едва сдержался, чтобы не сказать, что удача в делах с леди Прелесть уже у него в руках, но пока он не очень уверен в том, что его отношения с Антонией можно назвать успехом. Сегодня, когда он наблюдал за ней во время игры в карты, у него на мгновение возникло ощущение, будто ему тупым перочинным ножом вырезают сердце. Антония была такой… очаровательной, возбужденной. На ее щеках появился румянец, и пока

не зашел разговор о ее покойном муже, она живо реагировала на все вокруг. В первый раз за все время знакомства Гарета с Антонией она показалась ему счастливой женщиной.

– Обеды по понедельникам, – проворчат Гарет, слегка поморщившись. – Это то, что владелец имения обязан делать, чтобы выглядеть озабоченным благополучием своих соседей?

– А может быть, это действительно так?

– Откуда мне, черт побери, это знать? – пожал плечами Гарет. – Это традиция моего покойного кузена.

– У меня, ваша светлость, много клиентов и друзей среди аристократов, но никто из них не утруждает себя еженедельными обедами со своими приходскими священниками, не говоря уже о местных помещиках. Осборн – остроумный и интересный человек, но… – Кембл понес сюртук в гардеробную.

– Но… что? – Гарет последовал за ним в гардеробную, на ходу развязывая шейный платок. – Обеденные ритуалы – дьявольски скучное занятие, и если у вас есть план избавить меня от этого, выкладывайте поскорее.

– Нет, я не о том, – задумчиво протянул Кембл. – Я подумал об Осборне.

– Да? И что же?

– Сегодня вечером за кофе мне показалось, что он слишком внимательно смотрит на леди Прелесть, – выложил свои соображения Кембл. – А она почти… гм… сияла. Думаете, игра началась?

– Осборн? – Гарет почувствовал, как у него закипает кровь. – С Антонией?

– Не смотрите на меня так, – пожал плечами Кембл. – Я просто предполагаю.

Но Гарет тоже хотел бы это знать. Он вспомнил сцену в гостиной в свой первый вечер пребывания в Селсдоне. Доктор держал руки Антонии и, как показалось Гарету, заглядывал ей в глаза, но с тех пор Гарет ничего не замечал.

– По-моему, вы ошибаетесь. Он ее доктор, а она…

– …сумасшедшая. Во всяком случае, так говорят в лакейской, – сообщил Кембл, освобождая Гарета от жилета.

– Я не желаю, чтобы это произносилось в моем присутствии. – Стиснув зубы, Гарет посмотрел на него. – И я рассчитаю любого, кто себе это позволит – включая вас, Кембл.

Несколько секунд Кембл молча смотрел на него, а потом отрывисто рассмеялся.

– И вернете меня обратно к безотрадной, монотонной городской жизни?

– Ладно, но она не сумасшедшая, – огрызнулся Гарет, вспомнив, что Кембл находился здесь не по собственной воле. – Значит, это сказал вам сегодня Осборн? Что еще вы вытянули из этого бедолаги?

– Раз уж вы об этом заговорили, то могу сказать, что визит оказался весьма интересным. – Кембл задумался ненадолго. – Не могу сказать, на самом ли деле он верит в невиновность герцогини или защищает ее.

– Возможно, то и другое, – буркнул Гарет, ощутив внезапную необъяснимую слабость.

С каждым днем он все меньше и меньше беспокоился о том, кто убил Уорнема, и все больше об Антонии. Осборн сказал, что временами она теряет связь с реальностью, – «неуравновешенное состояние», как характеризовал это доктор.