Никогда не обманывай виконта
Шрифт:
– Мы поняли, что не подходим друг другу, – сказала Эмма, стараясь избавиться от чувства вины за свое безрассудное поведение.
– Я рада, – Лили придвинулась к ней ближе, – потому что мне даже думать противно, что тебе пришлось бы играть в такие отвратительные игры.
Чарлз женился в прошлом году на дочери графа, и сейчас его жена ходила с большим животом. Эмма смахнула слезинки, скопившиеся в уголках глаз. Глупо лить слезы. Ей не нужен ни Чарлз, ни любой другой мужчина. Если она продаст достаточное количество портретов, то сможет содержать и себя,
Выдавив улыбку, Эмма подоткнула одеяло под плечи сестренки и поцеловала ее в щеку.
– Спокойной ночи, моя милая.
Ранние солнечные лучи светили в окна утренней гостиной, оживляя полинявшие голубые стены. Эмма сидела у своего секретера, просматривая счета. Когда она закончит портрет миссис Нейплз, у нее окажется почти вся сумма, необходимая, чтобы заплатить за школу-пансион Майкла, да еще останется, чтобы расплатиться с торговцем углем. А вот на жалованье миссис Флинн уже не хватит. Экономка продолжала работать на них, хотя Эмма недоплачивала ей много месяцев. Несмотря на вечное ворчанье и хмурость, миссис Флинн обладала мягким сердцем и любила их, как родная мать.
Двойные двери распахнулись, и в комнату ворвалась Лили все с тем же драматическим видом, что и ночью.
– Я же говорила тебе, что тот дядька убил женщину с рыжими волосами!
Лили схватила Эмму за руку и поволокла ее через всю комнату.
– Не желаю больше слышать ни слова об убийстве.
Эмма уперлась пятками в протертый ковер. Сестренка топнула ногой и показала на окно.
– Сама посмотри!
Головная боль, начавшаяся, когда Эмма только взглянула на счета, усилилась. Она прижала пальцы к вискам.
– Я требую, чтобы ты прекратила подглядывать.
– Но инспектор Уитли говорит, что всегда нужно тщательно искать зацепки, потому что они обязательно помогут изобличить преступника.
При упоминании об инспекторе Эмма постаралась не возвести глаза к небесам. Положив руку на оконный переплет, она выглянула наружу. На той стороне улицы двое крепких мужчин ставили на телегу большой сундук.
– И что именно я должна тут увидеть?
Лили застонала.
– Ты что, не понимаешь? Труп женщины засунули в этот сундук!
– Ты этого не знаешь.
– А что же, по-твоему, это еще?
– Возможно, они разбирают чердак.
Высокий широкоплечий джентльмен, одетый в темно-синий сюртук и с цилиндром на голове, вышел из дома.
– Это он! – Лили стиснула руку Эммы с такой силой, что наверняка останутся синяки.
Джентльмен снял шляпу и провел рукой по блестящим черным волосам.
Лили тепло дышала в шею Эммы.
– Преступники всегда темноволосые и выглядят опасными. А если этот дядька не выглядит подлецом, то я даже не знаю, что еще про него можно сказать.
Эмма сглотнула. Она бы сказала, что он красавчик. Идеальная модель для рисования. Лицо сплошь состоит из жестких углов. Подбородок сильный и решительный. Нос точеный. Он напомнил ей пантеру, которую она видела в зоосаду Риджентс-парка. Изумительная, но
Она перевела взгляд с его широких плеч на сундук. И вправду достаточно большой, чтобы спрятать в нем женское тело. «Да что ж такое!» Она позволяет воображению Лили устроить хаос у себя в голове.
– Я не буду выдвигать против него никаких обвинений. – Он выглядел не просто опасным, но еще и богатым – человеком, финансово вполне способным погубить их, если они его дискредитируют. – У тебя нет доказательств.
– Доказательств? Я же говорила тебе, что видела ночью. А теперь сундук. Какие еще доказательства тебе нужны?
– А я тебе говорила…
– Да, да, игра. Какая чушь!
Тут кучер телеги громко приказал лошадям двигаться, и они снова прильнули к окну. Теперь возле дома стояла еще и закрытая карета с желтыми колесами.
– Видишь, – сказала Эмма, показав на красивый экипаж. – Женщина, вероятно, внутри.
Лили начала грызть ноготь на указательном пальце.
– Если бы ты со мной не спорила, я могла бы что-нибудь увидеть. Сбегаю-ка я на улицу и загляну в карету.
Эмма схватила сестренку за руку.
– Ты не сделаешь ничего подобного. Кроме того, они уже поехали.
Лили вырвала руку и прижалась носом к стеклу.
– Проклятье! Но я-то знаю, что видела, и докажу тебе это.
Глава 2
Эмма макнула кисть в лазурную краску на палитре и легонько прикоснулась к холсту. Затем отступила на шаг и оценивающе посмотрела на свою работу. Портрету миссис Нейплз и ее пса, Альфреда, требовалось еще несколько штрихов. Капелька белого, чтобы выделить, мазок серого, чтобы затенить, и картина будет готова.
К счастью, вдове и ее мопсу больше не требовалось позировать Эмме. Миссис Нейплз верила, что Альфред – реинкарнация ее покойного мужа. Эмме хотелось верить, что если это правда, то мистер Нейплз обладал куда лучшими манерами, чем его тезка, самое напыщенное и глубоко страдающее от метеоризма животное, какое Эмма имела неудовольствие знать.
Высокие напольные часы на площадке второго этажа пробили двенадцать раз, и этот бой эхом отдался во всем доме. Подавив зевок, Эмма потерла глаза с отяжелевшими веками.
Полночь.
Глупо продолжать, когда от усталости руки и ноги словно налились свинцом, а керосиновые лампы почти догорели. Она положила кисть на палитру и взяла намоченную скипидаром тряпку, чтобы отмыть краску с инструментов и пальцев. Хвойный аромат ударил в нос. Она закончит портрет завтра, и скоро у нее в руках будут почти все деньги за обучение Майкла. Эмма положила тряпку обратно в миску и выглянула в окно. Голубой лунный свет заливал белые камни дома напротив. Дом стоял пустым и молчаливым весь день. Слуги, как и их хозяйка, куда-то исчезли. Внезапно она заметила какое-то движение, уперлась руками в стекло и всмотрелась в худенькую фигурку, бегущую через дорогу.