Никогда не отступай
Шрифт:
Винсент на пару секунд задержал взгляд на лице старого друга, и увиденное совсем ему не понравилось. Фергюсон выглядел еще хуже, чем в момент их последней встречи; его кожа обрела нездоровую бледность, и казалось, что скоро он станет совсем прозрачным, как привидение. Винсент знал, что это свидетельствует о тяжелой стадии чахотки.
Со вздохом облегчения Готорн снял намокшую под дождем шляпу и прорезиненный плащ и взял из рук Чака кружку с горячим чаем.
— Через час мне надо быть в Белом доме, но я хотел сначала повидаться с тобой. Собственно, ради этого я и вернулся в Суздаль.
— Какая честь для меня, господин генерал! — гаркнул
— Ладно, ладно, — усмехнулся Винсент. — Посмотрим, будешь ли ты так же веселиться, когда узнаешь, что и в какие сроки тебе предстоит для меня сделать.
— Что-нибудь, что сможет остановить вражеские броневики?
— В точку. Вот смотри, это записи, которые я сделал во время боя с броневиками бантагов. Различные расстояния, с которых мы стреляли, и последствия наших попаданий. Кроме этого, у меня есть все данные о собственных броневиках. Наши машины быстрее, но они уязвимы при фронтальной атаке.
Винсент вытащил из заплечного мешка блокнот и положил его на стол перед Фергюсоном.
— Расскажи мне последние новости с фронта, — усталым голосом произнес Чак, листая записи Винсента. — Я редко выхожу из этого кабинета.
— Марк с Десятым корпусом идет на помощь остаткам Пятого корпуса, окопавшимся к западу от Джанкшн-Сити. Гаарк расположил свои войска на холмах в восьми милях к западу от города напротив позиций Первой и Второй дивизий Пятого корпуса. Он контролирует перевалы, но пока не спешит продолжать наступление.
— Почему, как ты думаешь?
— По-моему, его армия чересчур растянута. Гаарк израсходовал уйму боеприпасов во время штурма Джанкшн-Сити, и дальнейшее продвижение вперед может слишком дорого ему обойтись. Готов поспорить, что у него осталось пуль и снарядов на одно большое сражение и он ждет прибытия обоза. А вот тогда уже бантаги продвинутся дальше на запад и наглухо захлопнут калитку для Эндрю, Пэта и Ганса.
Чак тихо рассмеялся:
— Значит, «квакерганы», бутафорские пушки, которые я предложил использовать, так напугали этого Гаарка, что он решил отсидеться в окопах?
Винсент смущенно кивнул. Слово «квакер», даже упомянутое случайно и не относящееся к нему лично, всегда заставляло его чувствовать вину за то, что он отказался от своих пацифистских принципов и стал военным.
— Мы выкрасили черной краской сорок бревен и установили их в блиндажах так, что наружу торчали только самые концы, изображавшие стволы. Даже с дирижаблей их ни за что не отличить от настоящих пушек. Черт возьми, такую же уловку применили против нас южане при Манассасе. В жизни бы не подумал, что бантаги купятся на эту уловку, но я сам видел, как Гаарк изучал в бинокль наши позиции, после чего они начали окапываться, вместо того чтобы атаковать с ходу.
— Есть ли известия от Эндрю и Ганса?
— Нет, после того как враги взяли Джанкшн-Сити.
— С ними все будет в порядке.
— Ты так в этом уверен? — тихо спросил у Чака Винсент.
— А ты разве нет?
— Сказать тебе начистоту?
Фергюсон кивнул.
— Дело пахнет керосином. Джанкшн-Сити являлся нашим главным транспортным узлом. Оттуда мы могли переправлять грузы и на юг, и на восток. Чак, боеприпасов и пайков, которые мы там потеряли, хватило бы пяти-шести корпусам на месячную кампанию. Это столько же, сколько было уничтожено в битве при Испании. Обозов Пэта и Ганса достаточно на четыре, максимум пять дней напряженного боя, после чего им придется экономить каждую пулю. Если прорыв и произойдет, то это случится с нашей
— Сколько времени ты мне даешь на то, чтобы придумать средство против их броневиков?
— У меня уйдет неделя на то, чтобы подтянуть к Джанкшн-Сити весь Десятый корпус и солдат Шестого корпуса, снятых с западного фронта. Сразу после этого я начну прорыв, и дай Бог, чтобы он оказался успешным.
— Семь дней?
— Да. Или тогда, или никогда.
— Но почему?
— Гаарк высадил свое войско три дня назад, но не стал углубляться на запад. — Винсент сделал паузу, одним глотком допил остатки чая, и Чак тут же снова наполнил чашку из стоящего на рабочем столе небольшого самовара. — Пока что армия бантагов у Джанкшн-Сити выполняет роль заслона, мешающего нам соединить свои силы, — продолжил Винсент, благодарно кивнув инженеру, — так как Гаарку не хватает мощи, чтобы предпринять сокрушительную атаку на наши защитные укрепления. Я видел его флот. У Гаарка около дюжины пароходов, и это не считая броненосцев. Остальное — парусные суда и галеры. Обратный путь в Сиань займет у них дня четыре, может быть, пять. Из-за этой паршивой погоды бантаги не могут поднять в воздух свои дирижабли, но зато их кораблям дует попутный ветер. День на погрузку в Сиане и еще пять суток на дорогу обратно. Если нам не удастся отбросить Гаарка и совершить прорыв, через семь-восемь дней у бантагов будут здесь еще четыре умена с самым современным оружием. Может, они доставят сюда новые броневики или даже локомотив с вагонами и сами начнут использовать наши железные дороги!
— Тогда Гаарк сможет разделить свои силы и атаковать Эндрю или Ганса, не давая тебе прийти им на выручку, — вздохнул Фергюсон.
Винсент утвердительно кивнул:
— Я возвращаюсь на восток через три дня. За это время ты должен что-нибудь придумать.
— Ты опять требуешь невозможного!
— А ты всегда выручал нас раньше в таких ситуациях.
Подавив рвущийся из груди кашель, Чак снова взял в руки записи Винсента и внимательно их просмотрел.
— Приходи ко мне завтра, — устало выдавил он. — Я уже проделывал тут кое-какие эксперименты. Ты уверен, что эти цифры точны? Мне очень важно это знать, потому что я могу рассчитать кинетическую энергию пятидесятифунтового снаряда, выпущенного с того расстояния, которое ты здесь указал, но, если в твоих записях содержится ошибка, даже на полсотни ярдов, мое новое оружие может не сработать.
— Я пожертвовал многими отличными парнями, чтобы убедиться в точности этих цифр, — стиснув зубы, процедил Винсент.
При этих словах у Чака возникло ощущение, что блокнот Винсента стал красным от крови всех тех солдат, которые отдали свои жизни за содержавшиеся в нем данные.
— Завтра, приходи завтра, — едва слышно прохрипел он.
Согнувшись, Фергюсон безуспешно попытался прокашляться, и Винсент увидел, что его друг дошел до такой степени изнеможения, что уже даже не способен прочистить свои легкие.
— Чак, я бы что угодно отдал, чтобы не заставлять тебя делать все это, — прошептал Винсент, поддерживая инженера за плечи, — но, если ты не справишься с этой задачей, нам всем конец.
— Как дела, Пэт?
Обернувшись, О'Дональд увидел подходящего к нему Эндрю. Пэт вскинул руку к виску, но тут же, начхав на все правила воинской дисциплины, подбежал к другу и радостно двинул ему кулаком по плечу. Эндрю не смог сдержать болезненную гримасу, и это не ускользнуло от ирландца.