Никогда не отводи глаза
Шрифт:
В сквере, за кустами, прямо напротив входа в клуб припарковались две машины: серебристо-серая «девятка»' и белые «Жигули» шестой модели. Они явно оказались здесь не случайно в столь позднее время.
Мигнув поворотниками, Степан прижался к обочине. Направился к скверу, стараясь держаться в темноте, поближе к высокой решетчатой ограде.
«Девятка» стояла боком с вывернутыми колесами, создавалось такое впечатление, что её в спешке бросили. Степан обошел вокруг. Так и есть. Одна дверь не закрыта. Открыл капот. Потрогал мотор. Холодный. Значит стоит давно. У «Шестерки» тоже колеса
Что бы это могло значить? У машин ему больше нечего было делать. Вернув всё на место; он подошел к двери клуба. Подергал. Закрыта изнутри. Значит там кто-то есть! И это уже меняло дело. Степан расстегнул пиджак, чтобы легче было выхватить «пушку». Он решил во что бы то ни стало проникнуть внутрь, но стоять на месте и ждать не хотел. Смахнув пот со лба, следователь решил обойти здание вокруг и поискать другой ход. Дорогой он попытался всё разложить по полочкам.
— «Убийство Крока так или иначе связано с «Тиграми», но раз обвинение окончательно и бесповоротно снято со Стрельцова, значит соврал тренер. Как его? — Сергей Михайлович. Зачем ему понадобилось говорить, что никому не выдавал куртки.» А откуда тогда лоскуток? А если у всех нигде не порвано. Нет, здесь что-то не так. Сам того не подозревая, я дал фору преступникам и возможность окончательно занести следы, но может мне на этот раз повезет.
Сделав круг, Степан обошел здание и ничего не обнаружил. Все было прочно закрыто. На окнах висели решётки. Подойдя к углу, он вдруг услышал как зашуршал открывающийся замок Степан отпрыгнул в темноту. Его не было видно, зато он очень четко видел, как какой-то полный мужчина, вытирая со лба платком пот жал кому-то руку. Свет из двери отлично освещал его лицо, но того, кто был внутри, Степан не мог разглядеть, хотя высунулся из-за угла так, что рисковал быть замеченным.
Потный мужчина вперевалку направился к своей машине, белой «шестерке», неся в руках небольшой дипломат. Темная тень скользнула за его спиной и он почувствовал у себя на шее сильные руки. Выпучив от испуга глаза, он услышал шепот не требующий возражений:
— Не двигайся! Руки на крышу!
Михалыч был взбешен. Причем взбешен дважды. Мало того, чго Марат так позорно проиграл во втором раунде. Он к тому же, как Михалыч понял, со слов следователя, был виноват в том, что менты напали на их след.
Правда, тут странным образом подвернулся Стрельцов и увел их в сторону, но все равно, надо было поберечься и приготовить себе и этому кретину надежное алиби. Хотя нет. В первую очередь лучше перепрятать икону в другое место. Сейф в его кабинете, почему то показался ему теперь не надёжным местом.
Увидев как оперативники уводят Стрельцова, он, схватив в охапку ещё не совсем очухавшегося от удара Марата и помчался в клуб. Каждая минута была дорога.
Приехав в клуб, они бросились в кабинет. Михалыч проскочил мимо охранника,
Вытащив из-под стола кожаный дипломат, Михалыч грохнул его на стол.
— Встань у двери! — приказал он Марату. Тот послушно замер, загородив собой проход.
Несколько раз глубоко вздохнув, Михалыч попытался взять себя в руки. Чего в конце концов он суетиться? В убийстве обвиняют Стрельцова, и до истины докопаются не скоро. А когда разберутся, то естественно пойдут ко мне, но будет уже поздно. Все улики я успею уничтожить. Нет, икону, конечно, надо перевезти сейчас.
Он открыл сейф, взглянул на серое лицо Марата, хотел подбодрить его, но вспомнил поражение нахмурил брови.
— Тряпка ты. — я же предупреждал. Будь осторожнее. Нет, полез как бык!
Марат в бешенстве сжал кулака, стиснул зубы. Ему это то же не доставляло радости, но как то оправдаться он не мог. Лишь зло вращал глазами и сверкал глянцевой лысиной.
— Ладно! Не дрейфь! Нет худа без добра. Я кое-что придумаю. Всё будет о, кей!
Марат расслабился, с интересом посмотрев на шефа. Чего эго он мог придумать.
На лестнице послышался шум. Михалыч вздрогнул. Рывком достал из сейфа икону и тяжёлый ТТ, лежащий под ней. Бросил икону в дипломат, а пистолет — Марату.
— Быстро приготовься! Кто-то идет!
Михалыч захлопнул дипломат, а Марат засунул «ствол» за пояс. В этот момент в дверь бешено забарабанили. Михалыч опустился в кресло и указал Марату на стул в углу.
— Войдите!
Дверь распахнулась. Толстый импресарио рванулся вперед.
— В чем дело! — начал он с порога, — в чем дело, я вас спрашиваю.
Михалыч принял свое обычное непробиваемое выражения лица.
— А что собственно произошло? Почему вы так взволнованы? А, Николай Борисович?
Николай Борисович бросил испуганный взгляд на Марата.
— Говорите, это свой!
— Как так! Я узнаю, что выиграл Стрельцов и значит, что он будет драться с «Динамитом». А как же наш уговор?
— Уговор остаётся в силе. — ровным голосом ответил Михалыч.
Импресарио непонимающе уставился на него. На его розовом лбу выступили капельки пота ион полез за платком.
— Стрельцов не будет драться с «Динамитом». Завтра на ринг выйдет Биг Булл и всё пройдет как запланировано.
— Как так? — обмахивая платком лицо, переспросил Николай Борисович.
— Стрельцов недавно был арестован. И я думаю, он не скоро выйдет оттуда.
Импресарио открыл рот, но Михалыч перехватил его вопрос:
— Не спрашивайте, не знаю. Да я думаю это не имеет значение.
— Ну в общем-то да! — платок исчез в кармане.
— Да, кстати, можете — познакомиться. Биг Булл.
Всё внимание переключилось на сидящего в углу здоровяка.
Услышав что разговор вращается вокруг него, он попытался понять о чем речь. Михалыч, будто угадав его мысли, сказал: