Никогда не покидай меня
Шрифт:
Джини была права. Что за удовольствие ехать в таком автомобиле с поднятым верхом? Есть необъяснимая прелесть в езде по загородной дороге, мимо пламенеющей осенней листвы, под ясным небом, раскинувшимся над твоей головой.
— Что ты подаришь маме к юбилею, папа? — прозвучал неожиданно ее голос.
Я посмотрел на дочь. Глаза Джини по-прежнему следили за дорогой. Я еще не думал об этом.
— Не знаю, — признался я.
Она бросила на меня быстрый взгляд.
— Тебе пора определиться с этим вопросом, — сказала
— Да, — пробормотал я. — Надо поразмыслить.
У меня родилась идея.
— Может быть, ты знаешь, что бы ее порадовало?
Дочь покачала головой.
— Нет, ломай голову сам. Просто мне стало любопытно-Отчего? — спросил я.
Интересно, какие мысли таятся в этой хорошенькой маленькой головке.
Остановив машину перед светофором, она посмотрела на меня.
— Неважно.
Ее рот медленно растянулся в улыбке.
— Я подумала, не приедешь ли ты домой с букетом, купленным в последний момент.
Я почувствовал, как краска заливает мое лицо. Я не предполагал, что ее юные глаза подмечают так много.
— Мне никогда не удается придумать, что бы ей подарить.
Она посмотрела на меня.
— Неужели у тебя совсем нет воображения, папа?
Я смутился.
— Погоди, Джини. Я — очень занятый человек. Не могу думать обо всем. К тому же у мамы есть все, что ей нужно. Что еще я могу купить для нее?
Она снова включила скорость, и мы тронулись.
— Конечно, папа, — суховатым тоном произнесла она. — У мамы есть все необходимое. Новый холодильник, плита, стиральная машина.
Джини перевела взгляд на меня.
— Тебе не приходило в голову подарить маме что-нибудь нужное ей лично? Не обязательно полезное, но приносящее радость?
Я начал теряться в догадках. Она явно имела что-то в виду.
— Например?
— Скажем, норковую шубу, — быстро проговорила Джини, снова уставясь на дорогу.
Я удивленно посмотрел на дочь и недоверчиво произнес:
— Она хочет ее иметь? Она всегда говорила, что норковая шуба ей ни к чему.
— Ты меня удивляешь, папа. Какая женщина не мечтает о норковой шубе?
Джини рассмеялась.
— Я, право, не понимаю, что мама в тебе нашла. Ты напрочь лишен романтики.
Я невольно улыбнулся. Едва не спросил Джини, не верит ли она до сих пор, что ее принес аист, но понял, что нельзя так говорить с шестнадцатилетней девушкой, которой известны все факты жизни, даже если это твоя дочь. Я спросил ее серьезным тоном:
— Думаешь, мне следует подарить ей норковую шубу?
Кивнув, Джини остановила машину напротив школы.
— Тогда я так и поступлю, — сказал я.
— Ты не так уж безнадежен, папа, — произнесла она, закрыв дверь.
Я перебрался на сиденье водителя и поднял голову.
— Спасибо, — торжественно произнес я.
Она чмокнула меня
— Пока, папа.
Я прибыл на работу к одиннадцати часам в прекрасном настроении. Дон обещал мне сделать для Мардж нечто потрясающее. У него сохранились ее мерки с лета, когда она шила себе платье из шелка. Я знал, что он не подведет. За шесть с половиной тысяч можно постараться.
— Где вы были, шеф? — спросила Микки, забирая у меня пальто и шляпу. — Пол Реми все утро звонит из Вашингтона.
— Ходил по магазинам.
Я направился в кабинет. Микки последовала за мной.
Я обернулся.
— Что ему нужно?
— Он не сказал, — ответила она. — Ему надо было срочно поговорить с вами.
— Позвони в Вашингтон, — сказал я, усаживаясь за стол.
Когда дверь закрылась за Микки, я задумался. Что нужно Полу? Я надеялся, что у него все в порядке. Работа профессионального политика, будь он семи пядей во лбу, способна преподносить любые сюрпризы. Пол был помощником президента.
Он мне по-настоящему нравился. Без его содействия я не поднялся бы до моего нынешнего положения. В некотором смысле он испытывал чувство ответственности за меня. Все началось в первые дни войны.
Меня признали годным к нестроевой, и в конце концов я оказался в рекламном отделе Управления военной промышленности. Там я впервые встретил Пола. Он руководил сектором, осуществляющим связь с прессой. Я попал к нему.
Это был счастливый случай. Мы тотчас нашли общий язык. До войны он был преуспевающим бизнесменом с западного побережья. Пол Реми продал свою фирму, чтобы занять государственную должность в Вашингтоне. Меня незадолго до этого уволили из кинокомпании, и я тоже отправился на поиски работы в столицу.
Он буквально ворочал горы, и я, по его мнению, тоже.
Когда война завершилась, Пол вызвал меня к себе в кабинет.
— Что ты теперь собираешься делать, Бред? — спросил он меня.
Помню, что я пожал плечами.
— Наверное, поищу новое место.
— Ты не думал открыть собственную фирму?
— Наш бизнес требует немалых средств. Мне он не по карману. Нет денег.
— Я знаю нескольких предпринимателей, которые заинтересованы в твоей помощи. Для начала тебе понадобится весьма небольшая контора.
Я бросил на него взгляд.
— Это — воздушный замок. Розовая мечта любого пресс-агента, — сказал я, опускаясь в кресло напротив Пола. — Однако продолжай. Не останавливайся.
Так все началось. Я арендовал маленький однокомнатный офис, нанял Микки, мою секретаршу, затем перебрался в более просторную контору и увеличил штат до двадцати пяти человек. У Пола было много друзей, а у них, в свою очередь, тоже имелись друзья.
Зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал голос Микки.
— Мистер Реми на проводе, Бред, Я нажал клавишу селектора.