Никогда не поздно!
Шрифт:
– И вездесущие. Надо бы их поголовье уменьшить. Согласны?
Бездомный вновь кивнул. Доел шаурму, выбросил пакет и вытер салфеткой руки; затем взялся за пиво. Я терпеливо ждал. Покончив с алкоголем, бомж отбросил банку и вытер перепачканным рукавом потрескавшиеся губы.
– Я готов помочь, – произнёс он. – Ненавижу потусторонних. Василиски сожрали мою жену. Оборотни растерзали друга. Всё отдал бы, чтоб расквитаться с тварями! Но как? Чем? Они же вовне и – сильны. А я?
– Смысл в том, чтобы совершить нужное действие в нужное время.
– Да. Что от меня требуется?
– Ничего сложного: ответить на мои вопросы.
– Хорошо, давайте попробуем.
– Та молодая пара, которую вы нашли мёртвой… раньше видели парня или девушку?
Бездомный смекнул, откуда ветер дует.
– Важные птицы?
– Не без того, – неохотно ответил я. Ну да вреда не будет, если ему рассказать: дальше сведения не пойдут.
– Ясно, ясно… Да, помню их обоих. Они иногда забирались сюда вместе, но никогда порознь. Наверное, привязаны были друг к другу.
– Были. И хотели пожениться.
– Жаль ребяток…
– Итак, они сюда приходили. Зачем?
– Да как все парочки: играли, шутили, болтали, целовались.
– Странное местечко для любовных волнений, не находите?
– Отчего же. Порядком странное. Но эти, похоже, увлекались развалинами, пустующими домами, брошенными объектами…
– Поклонники декаданса?
– Разруха многих привлекает. А особенно молодых, которым нечем заняться и у которых шило в одном месте.
– Слышали их разговоры?
– Бывало. Не специально, нет. Дело в том, что моя комната, как я её называю, прямо над этой площадкой. А влюблённые порой переходили на громкую речь. Ну, гормоны, чувства, запал…
– Да, обычное дело. Теперь что касается необычного: встречалось ли в их диалогах что-нибудь, что вас бы… поразило? Или заставило задуматься?
Такой разговорчивый до сих пор, бездомный внезапно замолчал. Я заглянул ему в глаза и прочёл там некую затаённую эмоцию.
– Вам неудобно говорить? – выдвинул предположение.
Преодолев вновь вернувшуюся нерешительность, бомж покачал головой и зачем-то полез во внутренний карман разодранной куртки. Оказалось, чтобы извлечь на свет… шарик. Обыкновенный чёрный шарик восьми-десяти сантиметров в диаметре. Неразрывной частью предмета было такое же чёрное колечко, опоясывавшее сферу по центру. Обвязанный ниткой того же мрачного цвета, шарик походил на амулет.
Вопросительно приподняв бровь, я не успел сказать ни слова, как бездомный принялся объяснять:
– Они игрались с этим за день до гибели – знаю, потому что выглядывал с лестницы. Ребята не подозревали о моём существовании, и я не хотел им мешать. Но запасы пищи заканчивались, да и тянуло на прогулку, а они, кажется, крепко засели. Дело было ночью. В конце концов, они доигрались до того, что уронили шарик. Искали, рыскали по полу, однако не нашли. Так и ушли, расстроенные. Я сам наткнулся на него случайно. Думал вернуть им в следующий раз, но они… их…
– Понятно. А может, вспомните что-нибудь
Бомж смутился.
– Говорю же, я не подслушивал.
– И всё-таки.
– И всё-таки – да, было нечто подобное. Они перекинулись парой странных фраз насчёт той стороны, чьей-то помощи и, кажется, накопленной энергии… Точно не припомню. Даже последний бедняк вроде меня осведомлён о существовании проёмов, пределов и остального. Но речь парня с девушкой звучала слишком уж тихо. И мне почудилось, что они боялись ненужных свидетелей.
– Разговаривали загадками?
– Да… думаю, да.
Я протянул руку к шарику.
– Разрешите?
Бомж не стал возражать – опустил «амулет» в мою раскрытую ладонь.
Ожил в кармане фон.
– Прошу прощения. – Вытащив трубку, я увидел, что требуют из участка. Ответил на звонок: – Лейтенант Ковалёв у аппарата.
– Ковалёв! Требуется твоё присутствие, немедленно! Тушинская улица, дом 23, подъезд номер 6. По данному адресу зафиксирована аномалия уровня С. Наряд уже там.
Третий уровень, не самый высокий, но и не самый низкий. Что же приключилось на Тушинской, если понадобилось подкрепление? Однако медлить нельзя.
– Принял. Выезжаю.
Убрав фон, я поблагодарил бездомного, пожелал всего хорошего и сбежал по ступенькам.
Надеюсь, по дороге на место не попаду в пробку, которыми славится наш любимый город. Казалось бы, XXII век начался, пора и благоустройством заняться, а проблему с избытком авто по-прежнему не решили.
Оставив автомобиль во дворе, я вылез и подошёл к полицейской машине, стоящей рядом. Привлекая внимание, постучал кулаком по боковому стеклу на месте водителя. Пухлый сержант Куницын открыл дверь и выбрался наружу. Мы обменялись рукопожатиями.
– Что слышно? – вспоминаю цитату из «Двенадцати стульев» Гайдая.
Куницын пожал плечами.
– Да фигня какая-то.
– А именно?
– Говорили, уровень С, а когда приехали, оказалось, что вовсе не С.
– Переведи.
– Да, похоже, там что-то серьёзное, только от нас скрывают.
– Причина?
– Хрен знает. Пока неясно. Но есть предположение: чтобы не проболтались.
– Значит, засела адская тварюга, и не дай бог об этом станет известно мирным жителям.
– А вот тут могу поправить. По официальным данным, потутик внутри не один.
Потутик, хе. Моё любимое прозвище потусторонних.
– Целый выводок опаснейших уродов? – Я не пытался скрыть удивление.
Васька сделал неопределённый жест.
– Ладно, понятно, – сказал, хотя понятного еле-еле в ложку набиралось. – А ты чего не на поле брани? Испугался, что ли?
Куницын издал короткий смешок.
– Машину сторожу. Государственная собственность, все дела. А вообще-то охраняю вход: людей пускать не велено.