Никогда не связывайтесь с животными. О жизни ветеринара
Шрифт:
Соцсети и наше все более доминирующее присутствие в онлайне также представляют значительную угрозу для нашей психики. Иногда полярность взглядов приводит меня в замешательство. Кажется, что в онлайне нет места для нюансов. Далеко не простые проблемы быстро сводятся к бинарным позициям, где каждая сторона думает, что знает мотивы другой. Вместо того чтобы осмыслить другую точку зрения, мы тут же ее осуждаем. Даже если мы не согласны с кем-то, нельзя терять из виду общую картину. Мне все больше кажется, что человечество способно видеть только черное или белое; все делятся на хороших и плохих; простые нарративы нам понятны – только посмотрите самые популярные кинофильмы, где есть хорошие парни и плохие. К сожалению, это все приводит к демонизации. Мы же хорошие, и у нас одна позиция, любой, кто придерживается другой, отличающейся или противоположной позиции, просто заблуждается, и они плохие. Я видел, как ветврачей обвиняют в жутких вещах в онлайне, и во многих случаях ситуация выходила из-под контроля очень быстро, и тогда доходило до угроз смертью и приходилось прибегать к помощи полиции. Ни один из тех,
Определенно, есть и за мной грешок. В выходные я тоже сижу в сетях и проверяю свои кейсы. Еще одна фишка нашей повседневности – вездесущие телефоны. По сути, это означает, что ты на работе всегда. Это может быть невинное сообщение-предупреждение, что завтра будет сложный случай, или же напоминание заказать лекарство или позвонить клиенту, но ты все время мыслями на работе, даже тогда, когда рабочий день закончился и ты должен оставить все заботы в офисе. Я рекомендую установить строгие правила. Никаких сообщений в рабочих группах, скажем, до 08:00 или же после 19:00, например. Если вы жить не можете без мемов с котиками, то ничего страшного, найдете их потом сами в интернете. Срочные вызовы являются явными исключениями, но не забывайте, что ваше личное время тоже ценно, и потому действуйте исходя из собственных приоритетов. Одна из причин, почему я люблю экспедиции, – это ясность: цель простая и ясная, фокус полный и отвлекаться практически не на что. Для меня это полная концентрация на данном моменте, без миллиона конкурирующих сообщений, реклам и новостей, до которых мне просто нет дела, и ничто не может меня отвлечь. Отключайтесь от сети как можно чаще.
Трудоголизм процветает в ветеринарной среде. На последнем рабочем месте, где я проработал практически два года, из шести ветврачей у нас у всех был только один день отгула. И это по полдня на двух врачей, которых пришлось силком отправить домой, потому что им было плохо на рабочем месте, но они продолжали вести прием. Для сравнения, если бы ветврачи уходили на больничный с такой же регулярностью, что и другие работники, то у нас бы набежало 88 больничных дней за тот же период в той же самой практике. Ветеринарная медицина обычно требует от вас присутствия на работе. Сотрудники ветклиники хорошо понимают, что даже один день отсутствия по любой причине означает, что увеличится нагрузка на других сотрудников, а людей и так не хватает. Клиника может отменить запись на прием, но всегда все будут переживать, что животному стало хуже, потому что его не осмотрел врач или не сделали процедуру. Возможно, то, что ветврачи постоянно имеют дело с заразными животными и их какашками, делает их иммунную систему более резистентной, чем у обычных людей? Но будет наивным не предположить, что самовнушение и обязательство поступать правильно с пациентами и коллегами не является решающим фактором.
Тут я должен коснуться трагического факта из жизни в нашей профессии. Многие ветврачи страдают ментальными расстройствами по вышеуказанным причинам. Вдобавок у нас есть знания и доступ к лекарствам, которые можно использовать для того, чтобы безболезненно расстаться и со своей жизнью тоже. Хирурги-ветеринары совершают суицид в четыре раза чаще, чем другие люди. На ветврачей оказывается огромное давление, но, вероятно, есть и еще один фактор. С самого начала своей карьеры ветеринары учатся относиться к жизни весьма прагматически. Эвтаназия пациента из-за неприемлемо низкого качества жизни или невыносимой боли не только один из вариантов решения проблемы, но и логическое и слишком частое завершение случаев, которые мы наблюдаем ежедневно. Если мы задумаемся о собственном качестве жизни, признаем его недостаточным, зафиксируем свою собственную боль, физическую или психологическую, и решим, что так жить невыносимо, ну тогда что тут долго размышлять – вывод очевиден.
В ряде случаев я сам почти что чуть не распрощался с собственной жизнью – по неосторожности или, точнее сказать, по глупости. Однажды на стремнине меня смыло из каяка. На мне не было спасательного снаряжения, потому что я считал, что оно для слабаков. Когда я барахтался и пытался выбраться, нескончаемые набегающие волны толкали меня все глубже под воду. Каждый раз, когда я с трудом выныривал на поверхность, очередной поток набегающих волн накрывал меня с головой, и в какой-то момент понял, что все, я тону. Когда я там барахтался и боролся за жизнь, какая-то часть сознания хотела просто перестать суетиться и сопротивляться бесконечному напору воды. И эта часть сознания была совершенно спокойна от осознания перспективы умереть: ну и что, вот я тону, ну и ладно. Но что-то глубоко-глубоко внутри не было готово сдаться, не сейчас. Я собрался с последними силами и стал выплывать что есть мочи на поверхность… вдруг ноги коснулись песчаного дна, и я выбрался на берег. Я выжил и очень был этому рад; после того случая я изменил восприятие жизни. Могу дать один-единственный совет тем, кому кажется, что они тонут: пытайтесь что есть силы выбраться на берег, вы будете очень рады, когда туда доберетесь.
Никто не должен стесняться просить о помощи. Никто не должен испытывать вину, если им нужно задержаться на берегу какое-то время и вернуться к океану потом, через несколько дней, когда
• открытость (находчивый / любознательный или усидчивый / осторожный);
• сознательность (продуктивный / организованный или покладистый / беззаботный);
• экстравертированность (энергичный / открытый или сдержанный / склонный к одиночеству);
• дружелюбие (сочувствующий / дружелюбный или вызывающий / отстраненный);
• невротизм (чувствительный / нервный или уверенный / надежный).
Эти качества – не бинарные состояния, а градуированные шкалы. Я не хочу никого лишать возможности поступления, но не хочу и обманывать их или пускать пыль в глаза. Мы могли бы использовать эти личностные характеристики в качестве фильтра при поступлении в ветколледж или же применять их для профориентации, чтобы помочь будущим ветврачам разобраться, где им будет лучше всего работать. Существует много вариантов, где ветеринары могут применить свои знания. Общественное мнение видит ветеринара прежде всего в клинике, но ведь ветврачи могут работать в научных исследованиях, в популяризации науки, в промышленности, академических кругах и во многих других сферах. Будет ли справедливым позволить тому, у кого высокие показатели невротизации, высокая интровертированность и маниакальная организованность, идти в клинику, даже не обсудив все подвохи заранее? Вполне возможно, что они смогут привести царящий там хаос в подобие порядка, а может быть, этот хаос их доконает.
Моему поколению хорошо видно, что современным ветврачам намного легче работать, чем нам раньше. Многие вообще не дежурят по ночам. Часы работы короче, техническая поддержка в наличии, онлайн-ресурсы дают мгновенный доступ к информации, которую раньше надо было выискивать в библиотеке и заучивать наизусть, так еще и внимание к ментальному здоровью выходит на первый план в профессиональном коллективном сознании.
Тем не менее я считаю, что сейчас самое трудное время для ветврача, особенно для новоиспеченного специалиста. Объем доступной информации, научных исследований и прочих данных возрос по экспоненте за то время, что я работаю в этой профессии. Ожидания клиента также возросли, и эти ожидания намного опережают платежеспособность того же самого клиента. Золотой стандарт предоставления медуслуг уже преподают в ветколледжах, делается акцент на необходимости информированного согласия от клиента, ведение записей во время приема для возможных профессиональных и юридических споров. Я видел, как некоторые юные ветврачи практически парализованы страхом сделать ошибку, они жертвуют перерывом на обед, чтобы только подробно задокументировать все детали очередного пациента, в то время как очередь из ожидающих клиентов растет, а врач все никак не может закончить с каким-то особо сложным случаем. В то же время наше общество стало все более нетерпимым к человечеству. Фермерство – это уже больше про эффективность, где любой промах – это утерянная выгода. Наши клиенты по большей части видят в своих домашних животных практически членов семьи и даже называют себя родителями, а само животное у них в роли лохматого шерстяного ребенка. Некоторые клиенты прямо-таки ожидают человеческих стандартов обслуживания и лечения, в то время как кошелек у них на это не рассчитан. И никаких при этом ошибок, правильно?
Говорят, что совершать ошибки – это человеческое, а вот прощать – божественное.
Такая постановка вопроса ставит повозку впереди лошади. Будет точнее сказать, что быть человеком – это значит ошибаться, и принимая это, мы также понимаем, что прощение необходимо и должно быть повсеместным. Мы не роботы. Тест, предложенный Аланом Тьюрингом и популяризованный в нынешнее время фильмом «Игра в имитацию», разработан, чтобы проверить способность машины выдавать комплексное поведение сходное или неотличимое от человеческого. Хорошей аналогией будет диалог, в ходе которого обмениваются текстовыми сообщениями. Если вы не можете определить, общаетесь ли вы с компьютером в ходе такого обмена, то можно утверждать, что машина прошла тест Тьюринга. Но вот в чем загвоздка: если бы нам пришлось программировать подобную машину, то нам надо было бы запрограммировать и возможность ошибки, иначе машина станет неубедительной копией человека.
В СМИ часто видишь, как от людей, которые совершили ошибку, требуют, чтобы они уходили с поста. Я был свидетелем того, как клиенты требовали, чтобы ветврача тут же уволили после предполагаемой врачебной ошибки. Такое поведение приведет к сумасшествию и беспорядку. Если каждого, кто совершил ошибку, увольнять из организации, то у нас возникнут две проблемы. Во-первых, ни один сотрудник не протянет и дня в такой конторе. Во-вторых, такая организация стремительно потеряет накопленный организационный опыт и будет обречена на повторение предыдущих ошибок. Каждый из нас хотел бы разобраться в том, где он был неправ; нам нужно просто распространить это и на других.