Никогда не знаешь, что ждать от женщины
Шрифт:
– Что это должно означать? – спросил Паркер, указав на блюдо. Голос его был сухим, как стук бревна.
– Мистер Герман приказал принести сандвичи, сэр.
Паркер встал и исследовал сандвичи с видом крайнего отвращения.
– Кто станет есть это дерьмо, дубина! – рявкнул он. – Кто так режет хлеб! Для сандвичей нужны тонкие ломти! – Удар снизу швырнул содержимое подноса прямо в лицо бедняги. Хлеб и цыплята полетели на пол, крошки застряли в волосах. Парень остался неподвижным, только побелел как полотно. – Убирайся и принеси другие! – Отвернувшись, Паркер подошел к французскому окну, отдернул штору
– Мы не хотим есть, старина, – крикнул я ему вслед. – Так что можешь не возвращаться.
– Вы могли бы и не отдавать приказаний моим слугам, – прошипел он дрожащим от ярости голосом.
– Если вы будете вести себя, как старая истеричка, то мне лучше пойти спать. Особенно, если вам нечего сказать. Не мог бы ты держать себя в руках, приятель?
Паркер резко обернулся. Гнев обезобразил его лицо.
– Я предупреждал Германа, что с вами придется трудно, – выпалил он, пытаясь удержать себя в руках. – Предупреждал, что лучше оставить вас в покое. Мелкий негодяй вашего сорта никому не может принести пользы.
Я послал ему улыбку:
– Меня наняли сделать дело, и я его сделаю. Но я не оскорбляю ни вас, ни толстяка. Если вы нуждаетесь в моих услугах, то валяйте, рассказывайте. Иначе я уйду.
Паркер пожал плечами и, к моему удивлению, вдруг успокоился.
– Хорошо, Джексон, – произнес он. – Не будем ссориться.
Подойдя к столу, Паркер выдвинул один из ящиков и достал сложенный пополам лист голубой бумаги.
– Это план дома Бретта, – пояснил он. – Изучайте.
Я налил себе еще виски, бесцеремонно взял толстую сигару, лежащую на столе, развернул план и принялся изучать его. Наклонясь надо мной, Паркер указал вход и место расположения сейфа.
– Учтите, два садовника охраняют сад. Это бывшие полицейские, и у них отменная реакция. В доме искусная система сигнализации, но заблокированы только окна. Я устроил так, что вы сможете пройти черным ходом. – Палец его уперся в план. – Пройдете по коридору, подниметесь по лестнице и окажетесь возле кабинета Бретта. Сейф стоит в том месте, где сделана красная пометка.
– Одну минутку! – резко оборвал я его. – Герман ни словом не обмолвился ни о сторожах, ни о сигнализации. Как же это малышка Рукс умудрилась открыть сейф, не включив сигнала тревоги? Или сигнализация тоже спала?
Он ответил без колебаний, словно всю жизнь ждал этого вопроса:
– Убирая кинжал в сейф, Бретт забыл включить сигнализацию.
– Вы думаете, сигнализация все еще отключена?
– Возможно, но не следует слишком на это рассчитывать.
– А охрана? Как мне избавиться от них?
– Они находятся в другом конце сада.
Все это мне не очень улыбалось. Садовники, которые на самом деле полицейские. Здесь можно было запросто влипнуть.
– У меня имеется ключ от черного хода, – небрежно заметил он. – Так что вам ничего не придется делать.
– Вот как? Вы здорово работаете!
Он промолчал. Я взглянул на огонь в камине:
– Что произойдет, если мне не удастся пройти незамеченным и меня схватят?
– Наш выбор не пал бы на вас, если бы мы рассматривали такую возможность, – сказал он, улыбаясь.
– Это не ответ на мой вопрос.
Он пожал плечами:
– Придется сказать
– Историю о малышке, которая разгуливала по ночам?
– Разумеется.
– Заставить Редферна поверить в эту фантастическую историю – это было бы забавно.
– Если вы будете осторожны, вам не придется этим заниматься.
– Будем надеяться, не придется, – я допил виски и поставил бокал на стол. – Я изучу план в постели. Что еще?
– У вас имеется оружие?
– Разумеется.
– Завтра ночью вам лучше не иметь его с собой.
Наши взгляды встретились.
– Хорошо.
– Тогда все. Завтра утром мы поедем осматривать владения Бретта. Это очень важно.
– Меня удивляет ваша девица. Может быть, лучше голой спящей женщине вновь проделать это дело. По словам Германа, если ее что-то беспокоит, она сможет пройти даже по полям шляпы.
– Вы снова дерзите.
– Нет, – я вновь наполнил свой бокал. – Ужин я закончу в постели.
Он опять держался холодно и отчужденно.
– Мы не одобряем людей, склонных к спиртному.
– Я не нуждаюсь в одобрениях. Где я могу поспать?
Сдерживая ярость, Паркер направился к двери. Мы двинулись по узкому коридору. Из него мы попали в комнату, пахнущую плесенью. Несмотря на спертый воздух, спальня была безупречна.
– Спокойной ночи, Джексон, – сказал он и ушел.
Я отпил глоток и подошел к окну. Открыв его, я выглянул наружу. Лунный свет с трудом пробивался сквозь листву, но я все же различил плоский широкий выступ, тянущийся вдоль дома. Я не придумал ничего лучшего, как выбраться из окна и стать на него. Под собой я различил маленькую лужайку. Бассейн, заросший кувшинками, чьи листья казались серебряными в свете луны, привлек мое внимание. Я дошел до конца выступа. Бассейн был окружен невысоким парапетом. На нем кто-то сидел. Мне показалось, что это женщина, но за дальностью расстояния я не был в этом уверен. Виден был красный кончик сигареты, и если бы не это, неподвижную фигуру можно было бы принять за статую. Некоторое время я наблюдал за ней, но она оставалась неподвижной. Ничего не оставалось, как вернуться обратно.
На моей постели сидел водитель, явно поджидая меня.
– Решил подышать свежим воздухом, – непринужденно сообщил я, перенося ноги через подоконник. – Здесь он довольно затхлый.
– Это уж точно, – ответил он басом. – Где я вас видел?
– В порту. Меня зовут Джексон.
– Частный детектив?
Я улыбнулся:
– Был им месяц назад. Сейчас этим не занимаюсь.
– Слышал разговоры по этому поводу. Нарвался на копов?
– Скорее они на меня, – я отыскал еще один бокал. – Хотите выпить?
Его рука жадно вцепилась в бокал.
– Я не могу здесь долго задерживаться. Паркер не обрадуется, застав меня у вас.
– Ты пришел выпить?
Он отрицательно покачал головой:
– Хочу тебе кое-что предложить. Я слышал, как ты разговаривал с этим гадом Паркером. Думаю, нам надо держаться вместе.
– Согласен. Для нас это будет лучше. Как тебя звать?
– Макс Отис.
– Давно здесь?
– С сегодняшнего дня. – По тому, как он это сказал, было ясно, что и сегодняшнего дня оказалось достаточно. – Платят здесь прилично, но обращаются со мной как с собакой. В конце недели я сбегу.