Никогда-никогда (др. перевод)
Шрифт:
Когда она исчезает в море лиц, я захожу в класс. Я не знаю куда садиться, поэтому иду к заднему ряду и сажусь на место у окна.
Я пришла рано, поэтому открываю свой рюкзак. Между парой блокнотов и косметичкой засунут кошелек. Я достаю его и открываю, чтобы найти водительские права с фотографией лучезарной, темноволосой девочкой.
С моей фотографией.
ШАРЛИЗ МАРГАРЕТ ВИНВУД
2417 ПРОЕЗД ХОЛКУРТ
НОВЫЙ ОРЛЕАН, ЛОС-АНДЖЕЛЕС
Мне семнадцать лет. Мой день рождения двадцать первого марта. Я живу в
Места заполняются. Одно, около меня остается пустым, будто все боятся сидеть там.
Я на уроке испанского. Учительница привлекательная и молодая, ее зовут миссис Кардона. Она не смотрит на меня так, будто ненавидит, как делают это другие люди. Мы начинаем урок со времен.
У меня нет прошлого.
У меня нет прошлого.
Через пять минут дверь в класс открывается.
Входит Сайлас, его глаза опущены. Я думаю, что он здесь, чтобы что-то сказать мне, или принести мне что-то.
Я беру себя в руки, подготавливаюсь притворяться, но миссис Кардона шутит насчет его опоздания. Он садится на единственное свободное место рядом со мной и смотрит прямо перед собой. Я смотрю на него. Я смотрю на него не переставая, пока он наконец не поворачивается ко мне.
По его лицу струится пот.
Его глаза широко распахнуты.
Широко... как и мои.
Глава 2
Сайлас
Три часа.
Прошло почти три часа, а мой разум все еще в дымке.
Нет, не в дымке. Даже не в густом тумане. Я, как будто блуждаю по черной, как смоль комнате в поисках выключателя света.
– Ты в порядке?
– спрашивает Чарли.
Я смотрю на нее несколько секунд, пытаясь восстановить некое подобие осведомленности лица, которое, очевидно, должно быть для меня самым знакомым.
Ничего.
Она смотрит на парту и ее густые, черные волосы падают между нами, как завеса.
Мне хочется рассмотреть ее получше.
Мне нужно, чтобы что-то зацепило меня, что-то знакомое. Мне хочется предугадать родимое пятно или какое-нибудь пятнышко на коже, прежде чем я увижу его, потому что мне нужно что-то запоминающееся. Я ухвачусь за каждую ее частичку, чтобы убедиться, что не схожу с ума.
Она наконец вытягивает вверх руку и заправляет волосы за ухо. Она смотрит на меня парой широких и полностью незнакомых глаз. Складка между ее бровями углубляется и она начинает покусывать подушечку своего большого пальца.
Она беспокоится обо мне. Может, о нас.
Нас.
Я хочу спросить у нее, может она знает, что со мной произошло, но не хочу ее пугать.
Как мне объяснить, что я даже не знаю ее? Как мне объяснить это кому-либо?
Я провел последние три часа, пытаясь вести себя обычно.
Сначала, я склонялся к тому, что должно быть воспользовался какой-нибудь нелегальной субстанцией из-за которой потерял сознание, но это не
Я не помню ничего, что было до этих трех часов.
– Эй, - Чарли протягивает руку так, будто собирается дотронуться до меня, а затем убирает.
– Ты в порядке?
Я сжимаю рукав своей рубашки и вытираю влагу со своего лба. Когда она снова смотрит на меня, я вижу, что ее глаза заполняются беспокойством. Я заставляю свои губы улыбнуться.
– Я в порядке, - бормочу я.
– Длинная ночка.
Как только я произношу это, то съеживаюсь. Я понятия не имею, какая ночка у меня была, и правда ли, что эта девушка, которая сидит напротив меня - моя девушка. Тогда такое предложение, как это - не очень ободряющее.
Я вижу, как дергается ее глаз и она наклоняет голову.
– Почему ночка была длинной?
Дерьмо.
– Сайлас, - доносится голос с передней части класса.
Я поднимаю голову.
– Никаких разговоров, - произносит учительница.
Она возвращается к уроку, без какого-либо интереса к моей реакции на то, что меня вычислили.
Я снова смотрю на Чарли, а затем сразу опускаю глаза на парту. Провожу пальцами по именам, вырезанным на дереве. Чарли все еще смотрит на меня, но я не смотрю в ответ.
Я переворачиваю свою руку и провожу двумя пальцами по мозолям на своей ладони.
Я работаю? Подстригаю лужайки, чтобы заработать на жизнь?
Может они из-за футбола. Во время ланча я решил воспользоваться своим временем, чтобы изучить всех, кто меня окружает, и узнал, что сегодня вечером у меня футбол.
Я понятия не имею, в какое время и где, но каким-то образом прожил эти последние часы, не зная, когда и где я должен быть. Может прямо сейчас у меня нет никаких воспоминаний, но я знаю, что очень хорош в притворстве. Возможно, слишком хорош.
Я переворачиваю другую руку и вижу на ладони те же мозоли.
Может, я живу на ферме.
Нет. Не живу.
Я не знаю, откуда я это знаю, но даже без возможности все вспомнить, кажется у меня есть сиюминутное чувство того, какие мои предположения являются точными, а какие нет. Это могло быть просто процессом отсева, а не интуицией или памятью.
Например, не думаю, что кто-то, кто живет на ферме, будет носить такую одежду как моя. Хорошую одежду. Модник? Я смотрю на свою обувь и если бы кто-нибудь спросил меня богаты ли мои родители, то я бы ответил им: «Да, богатые».
И я не знаю, каким образом я это знаю, потому что не помню своих родителей.
Я не знаю, где живу, с кем и выгляжу ли я как моя мама или как мой папа.
Я даже не знаю, как я выгляжу.
Я резко встаю, громко отталкивая в процессе парту на несколько дюймов. Все в классе поворачиваются, чтобы посмотреть на меня, кроме Чарли, потому что она не прекращала смотреть на меня с того момента, как я сел. Ее глаза не любопытные или добрые.