Никогда, никогда. Часть 3. В любви можно все
Шрифт:
– Откуда ты знаешь, что мы тебе не врем? С чего вообще нам подыгрывать, если только ты не имеешь отношения к случившемуся?
К нему она относится с большим подозрением, чем ко мне. Лэндон крепче хватается за руль и косится на меня в зеркало заднего вида.
– Я не знаю, что вы не лжете. Как по мне, вы вообще меня разыгрываете. Я на девяносто процентов уверен, что вы оба придурки, которым больше нечем заняться. На остальные же пять я полагаю, что вы, возможно, говорите правду.
– В
– Потому что на остальные пять я подозреваю, что это я свихнулся!
Чарли смеется.
Мы заезжаем на парковку у полицейского участка, и Лэндон находит свободное место. Прежде чем он успевает выключить двигатель, Чарли произносит:
– Давайте обсудим, что мне нужно говорить? Я пришла за своим рюкзаком?
– Я пойду с тобой, – отвечаю я. – В записке сказано, что все считают тебя пропавшей, а меня подозревают в твоем похищении. Если мы зайдем вместе, то у них не будет оснований продолжать расследование.
Она выходит из машины, и мы вместе шагаем к участку.
– Почему бы просто не рассказать им правду, что мы ничего не помним? – спрашивает девушка.
Я хватаюсь за дверную ручку и останавливаюсь.
– Потому что. В записках было четко сказано этого не делать. Я бы предпочел довериться тем версиям себя, которых мы не помним, чем людям, которые совершенно нас не знают.
– Логично, – кивает она, затем склоняет голову набок. – Интересно, а ты умный?
Это вызывает у меня легкий смешок.
В вестибюле никого. Я подхожу к окошку. За столом никого нет, но рядом стоит громкоговоритель. Нажимаю кнопку, и из него раздается шум.
– Эй? Здесь кто-нибудь есть?
– Уже бегу! – кричит женщина. Через пару секунд она подходит к своему рабочему месту. Увидев нас, настораживается.
– Чарли?
Та кивает, нервно выкручивая руки.
– Да. Я пришла за своими вещами. Рюкзаком…
Женщина смотрит на нее пару секунд, затем опускает взгляд на ее руки. Поза Чарли выдает беспокойство… словно она что-то скрывает. Женщина говорит, что сейчас этим займется, и уходит.
– Попытайся расслабиться, – шепчу я. – У тебя такой вид, будто я заставил тебя сюда прийти. Я и так под подозрением.
Чарли скрещивает руки на груди, кивает, а затем подносит большой палец ко рту и начинает покусывать его за подушечку.
– Я не знаю, как выглядеть расслабленно. Я нервничаю! И чертовски запуталась.
Женщина все не возвращается, зато из-за двери слева выходит полицейский. Он оглядывает нас с Чарли и указывает следовать за ним.
Мужчина заходит в свой кабинет и садится за стол. Кивает на два кресла напротив, чтобы мы тоже сели. Вид у него отнюдь не довольный, когда он наклоняется к нам и прочищает горло.
– Юная леди, вы хоть представляете, сколько
Чарли напрягается. Я буквально чувствую исходящие от нее волны недоумения. Поскольку она по-прежнему пытается понять, что происходило последние пару часов, я отвечаю за нее:
– Нам очень жаль. – Полицейский еще несколько секунд разглядывает Чарли, а затем переводит взгляд на меня. – Мы поссорились. Она решила исчезнуть на пару дней, чтобы все обдумать. Чарли не ожидала, что ее объявят в розыск.
Похоже, я ему уже наскучил.
– Я ценю вашу способность отвечать за свою девушку, но мне бы хотелось послушать мисс Винвуд. – Полицейский встает и указывает на дверь. – Подождите снаружи, мистер Нэш. Я бы хотел побеседовать с Чарли наедине.
Черт! Не хочу оставлять ее одну. Я мешкаю, но Чарли обнадеживающе кладет руку поверх моей.
– Все нормально. Дождись меня снаружи.
Я пристально смотрю на нее, но вид у нее уверенный. Резко встаю, и ножки стула противно царапают паркет. На полицейского даже не оглядываюсь. Выхожу в пустой коридор, закрываю за собой дверь и начинаю мерить шагами пол.
Парой минут позже Чарли выходит с рюкзаком за плечом и с самодовольной улыбкой на лице. Я улыбаюсь в ответ, понимая, что не должен был сомневаться, что она сможет возобладать над своим беспокойством. Ей уже в четвертый раз приходится импровизировать на ходу, и все предыдущие разы она отлично справлялась. В этом плане ничего не изменилось.
Теперь Чарли отказывается занимать переднее сиденье. Когда мы подходим к машине, она говорит:
– Давай вместе сядем назад и просмотрим вещи.
Лэндон уже и так злится из-за нашего «розыгрыша», а теперь ему еще и приходится быть шофером.
– Куда теперь? – спрашивает он.
– Просто покатайся по округе, пока мы придумаем, что делать дальше, – отвечаю я.
Чарли открывает рюкзак и начинает копаться в его содержимом.
– Думаю, нам надо в тюрьму. Может, у моего отца есть какое-то объяснение.
– Опять? – отзывается Лэндон. – Мы с Сайласом уже пытались вчера. С ним запрещено видеться.
– Но я его дочь. – Чарли смотрит на меня, словно ждет одобрения.
– Поддерживаю, – говорю я. – Поехали к ее отцу.
Братец тяжко вздыхает.
– Не могу дождаться, когда все это кончится, – бормочет он, резко выезжая с парковки полицейского участка. – Сплошная бредятина.
Затем он включает радио на полную громкость, лишь бы не слышать наши разговоры.
Тем временем мы вытаскиваем все вещи из рюкзака. Я помню, как несколько дней назад сортировал их в две отдельные кучки. Одна с полезной информацией, другая – нет. Я вручаю Чарли дневники, а сам принимаюсь за письма, надеясь, что она не заметит, как я откладываю те, которые уже были прочитаны раньше.